Не успела я додумать столь искреннее пожелание, как в магистра устремился сгусток тумана. Аудитория замерла.

Джурс молниеносно выставил зеркальный щит, словно этого и ждал. Проклятие отразилось и полетело прямо на меня.

— Чем выше дар, — удовлетворенно произнес он, — тем сильнее должен быть над ним контроль. Даже если вас планомерно выводят из себя, вы обязаны…

Чего «обязаны» курсанты, мы так и не узнали. Вернувшееся обратно проклятие обожгло холодом мое лицо и… И вдруг в последний момент отпрянуло, словно кот, угодивший лапой в лужу, и… полетело прямиком в магистра.

Тот лишь в последний миг успел выставить щит. Мое пожелание вновь ударилось о него и уже не столь резво, но поплыло ко мне. А я начала догадываться о причине столь странного поведения проклятия: мне при всем желании было не под силу жениться. Лишь выйти замуж. Потому-то, как говорится, отмычка и замок не совпали…

Джурс уже не выглядел таким безмятежным. Он напряженно всматривался в серый сгусток, в котором клубком влюбленных змей сплелись черный и белый туман…

— Как интересно, — задумчиво проговорил он. — Скажите, чем вы меня так искренне прокляли? Причем не пожалели на злословие десятого уровня силы. Обычно столько вкладывают в проклятие мучительной смерти для целого рода, не меньше.

— Я пожелала вам любви. — Я тоже неотрывно следила за туманом, который лениво подплыл ко мне и, оттолкнувшись, вновь направился к своему законному владельцу.

— Я боюсь даже предположить какой… — пробормотал магистр.

Похоже, его пытались проклясть не единожды. Но, если учесть, что он все еще жив, здоров и не расстался со скверными манерами, — безуспешно.

— Любви большой, светлой, единственной и внезапной, — отчиталась я.

И ведь не солгала ни единым словом! Сама поразилась своей честности.

— И все же это скорее проклятие, чем благословение… — заключил магистр и… развеял чернословие.

Правда, судя по тому, как дрожала от напряжения его рука, кастовавшая заклинание, не без усилий.

— Что же… — выдохнул Джурс. — За то, что вы умеете сдерживаться, ставлю удовлетворительно. Обычно пожиратели закипают гораздо раньше. Это особенность их дара. А вот за то, что прокляли меня, но чернословие не достигло конечной цели, — неуд. А теперь вперед, продемонстрируйте мне щит.

Увы, я продемонстрировала лишь еще одну возможность поставить мне двойку. Щит я выставить не могла по той простой причине, что не знала как. Потому просто уклонилась от кривенького аркана, который атаковал вместо меня преподавательский стул.

Удар колокола ознаменовал конец занятия. Магистр уже ушел, когда я складывала в торбу лекционный свиток. В этот момент кто-то из светлых, вроде бы в дружеском жесте хлопнув меня по плечу, негромко произнес:

— Так держать, темная. Еще один неуд — и наряд тебе обеспечен.

Тело среагировало быстрее разума. Удар сердца, и светлый лежал на парте с заломленной рукой.

И темные и светлые, что стояли вокруг, встрепенулись.

— Спасибо за дружеский совет, — так же негромко сказала я. — Позволь дать ответный: не приближайся!

— Да если бы не запрет Рига, мы бы тебя за наших по стенке размазали!

— Я. Не. Отправляла. Их. В бездну, — отчеканила я, отпуская из захвата светлого.

— Так тебе и поверили, — потирая кисть, проворчал кадет.

— Если бы я утянула их в бездну, они бы не вернулись, — ровно произнесла я, глядя ему в глаза.

И светлый поверил. Может, потому, что я не лгала. Если бы действительно мне каким-то чудом удалось затащить их во мрак, они бы вряд ли вернулись. И я, впрочем, тоже. Во всяком случае, сейчас, когда я знала лишь одно заклинание…

Напряжение, разлитое в воздухе, схлынуло волной. Светлый отступил. Кадеты засуетились, торопясь на следующее занятие. А Эл, подойдя ко мне, задумчиво произнес:

— Крис, знаешь, в одном Торос прав: еще один неуд — и тебе светит наряд.

— Да я и так уже нарядная до безобразия, — вздохнула я.

И в двух словах рассказала эльфу о случившемся утром. Правда, о его поклонницах умолчала. Зачем портить ушастому такой сюрприз от госпожи Фортуны? К тому же… Кто я такая, чтобы вмешиваться в дела сердечные? Во всяком случае, пока Эла связанным не потащат к алтарю — все идет нормально.

— А насчет Джурса не переживай, — сказал Эл. — Он ко всем высокоуровневым цепляется. Знала бы ты, как он на первой паре буквально одной фразой довел Карлоса до того, что тот взбеленился и волной сырой силы снес все парты. А Кар — всего лишь восьмерка. От твоей десятки Джурс наверняка психанул.

— Ну-ну… Интересно наставник психует. То-то у него лицо было столь же выразительным, как посмертная маска.

— Джурс всегда, когда злится, становится язвительным и невозмутимым.

— Учту… — кивнула я.