Тут одноклассники на Шамина зашикали. Отчасти из-за того, что не все придерживались столь крайних взглядов, отчасти из-за Аристотеля, который слушал всё это молча, но как-то настораживающе молча…

– То, что ты во дворе поёшь под гитару, полагаю, более выражает чувства современников? – багрово краснея, поинтересовался Аристотель.

Десятый «А» знал, что, когда классный руководитель краснеет вот этак, признак это очень дурной и сейчас он скажет что-нибудь ужасное. Знал это и Шамин, но упрямо ответил:

– А что – нет? Не так красиво, зато правда, как в жизни.

Аристотель долго и пристально смотрел на Шамина, будто видел его в последний раз и хотел запомнить, а Шамин в ответ независимо ухмылялся.

– Смейся-смейся, – пробормотал Аристотель с сердцем. – Придёт твоё время – поплачешь, помяни моё слово, современник…

– Вы мне что, угрожаете? – осведомился Шамин.

– Нужен ты мне… – махнул рукой Аристотель. – Идите. Не желаю с вами разговаривать, классный час окончен…

Конец ознакомительного фрагмента.