– Не смотри! – Врач взяла ее под руку и протянула салфетку: – Вот! Вытри лицо и руки.

Теперь Дайнека заметила, что ее руки были в крови. В тот же момент она вспомнила все: провал через пол, потерю сознания, чужое лицо под пальцами в темноте.

– Он умер? – спросила Дайнека, хотя и без того все понимала.

Татьяна Васильевна крикнула санитарам:

– Несите его в машину! По дороге забросим в морг. – Отдав приказ, она ощупала Дайнеку с ног до головы и заключила: – Вроде все цело. В больницу с нами поедешь?

Дайнека категорически замотала головой:

– Нет! Ни за что!

К ним подошел мужчина. В свете фар Дайнека видела только его силуэт. Обращаясь к врачу, он спросил:

– Как она?

– Цела. – Татьяна Васильевна захлопнула медицинский чемоданчик. – От госпитализации отказалась.

– Тогда ее забираю я.

От этой брошенной фразы Дайнека почувствовала себя безвольной амебой. Ей было все равно, куда идти и что делать. Человек отвел ее в полицейский фургон, где пришлось провести больше часа.

По окончании следственных действий Дайнеку отвезли в районное отделение полиции. В комнате для допросов неизвестный человек представился:

– Кротов Леонид Георгиевич, следователь… Она перебила его:

– Во всем виновата я!

– Давайте по порядку, – сказал Кротов.

– Давайте, – согласилась Дайнека и, казалось, утихомирилась. Однако за первым восклицанием последовало второе и третье: – Это я убила его! Судите меня!

Следователь с интересом посмотрел на Дайнеку и, между прочим, спросил:

– Сколько вам лет?

– Двадцать четыре.

– Ранее судимы?

– Вы что! – Она подхватилась со стула, но он приказал:

– Сидите!

Кротов был худым, старше тридцати. Во всей его внешности чувствовался большой опыт следовательской работы, даже во взгляде, немного равнодушном и безусловно циничном.

– Назовите имя, отчество и фамилию.

– Людмила Вячеславовна Дайнека… – Притихшая Дайнека наблюдала за тем, как следователь заполняет протокол. В неподходящий момент она ткнула в бланк пальцем. – Не так!

– В чем дело?!

– Вы написали «Дайнеко».

– И что?

– А нужно – «Дайнека».

– Разве не так пишется ваша фамилия? – удивился следователь.

– Мне лучше знать. Фамилия моя.

– Пожалуйста… – Он исправил букву «О» на «А» и спросил: – Год рождения?

– А посчитать не судьба? Я же сказала, сколько мне лет.

– Прошу отвечать четко и ясно!

Дайнека назвала год рождения, и он снова спросил:

– Образование?

– Высшее.

– По вам видно…

Она уточнила:

– Что?

Кротов повторил чуть громче обычного, как для глухой:

– По вам, говорю, видно, что слишком образованная.

– Знаете… – Дайнека покраснела и эмоционально сказала: – Человек умер… А вы цепляете меня глупыми замечаниями.

– Адрес регистрации и фактический адрес проживания! – скомандовал следователь.

Дайнека назвала свой адрес, подчеркнув, что проживает и прописана в одном и том же месте и что она не рецидивистка, чтобы скрываться.

Следователь, не удержавшись, заметил:

– Никогда бы не подумал, что вам двадцать четыре. В лучшем случае – пятнадцать. Не больше.

Понимая, что это не комплимент, а обвинение в скудоумии, Дайнека сумела сдержаться и не ответить еще одной дерзостью.

– Приступим к опросу. – Следователь откинулся назад и спросил: – Кажется, вы хотели сделать заявление?

Она опустила голову и прошептала:

– Во всем виновата я…

– Не понимаю.

– Если бы не я, старик остался бы жив.

– Оформлять явку с повинной?

Такого поворота Дайнека не ожидала. Мгновенно придя в себя, она сообразила: еще одно неосторожное заявление, и ее обвинят в убийстве.

– Нет!

– Так да или нет?

– Нет! – с еще большим вызовом заявила она. – Я не убивала старика в прямом смысле. Он убегал от меня и поэтому умер.

– Он умер не потому, что убегал… – процедил следователь и посмотрел на нее с прищуром. – Старику перерезали горло.

Дайнека с минуту изучала лицо следователя. Он спросил:

– Что-то непонятно?