Шрифт:
«Прямых алгоритмов запрещения нет. Но нет и разрешающих».
«Вспомни, что мы потомки твоих создателей!»
«Не уверен».
«Ну хотя бы ещё парочку, кроме тех, что ты показывал!»
Призрачное личико мальчика смазалось в цветное пятно, восстановилось через несколько мгновений.
«Хорошо, я сброшу в вашу память координаты галактических пристанищ Вестников. Обходите эти районы стороной».
Голову пронзило странное эфемерное «копьё», пробив её навылет, как показалось Ивану. Он с трудом удержался от крика, осознавая, что «мальчик» скидывает ему обе-щанную информацию.
Голова распухла, превратилась в связку воздушных пузырей разного размера, внутри которых затеплились цветные огоньки. Затем вся эта «связка пузырей» растеклась струйками дыма по закоулкам мозга, и Иван очнулся.
«Уфф! Словно гранатой по башке! Но я… ничего не понял…»
«Файлы осядут, и вы всё вспомните».
Тело стремительно сократилось в размерах, и Иван, влетев в пределы скелета и мышц, вдруг ощутил, насколько ему тесно внутри себя.
Пошевелился.
– Живой? – прилетел слабый голос Филиппа.
Иван снял с рук и головы устройства связи с компьютером «вселенолёта», выбрался из саркофага наружу.
– Теперь я, – сказал Ядогава.
– Уходим!
Спутники застыли.
– Ты что, Железный? – проговорил Филипп с недоумением. – Здесь закопано такое сокровище…
– Уходим! Он выпроваживает нас.
– С какой стати?! Что ты ему наговорил?!
– Он нас переоценил. В одном ты был прав: мы, наверно, и в самом деле потомки создателей Вестника… э-э, «вселенолёта Судного Дня». Но пока ещё совсем дикие, можно сказать, недоразвитые, неразумные. Он больше не будет общаться с людьми, по крайней мере в ближайшей перспективе. Я его просил никого сюда не пускать.
– Что ты несёшь?!
– Представь, что им завладеют военные, враги России, те же американцы или, что ещё хуже, китайцы.
– На фиг нам лезть в политику?!
– Вот мы и не полезем.
– Пусти. – Филипп сделал движение к саркофагу. – Я сам с ней поговорю…
– Не с ней – с ним.
– Какая разница?
– Он не будет разговаривать. Тем более что сбросил мне инфу по базам других Вестников.
– Каких вестников?!
– Потом расскажу.
Внезапно какая-то невидимая неодолимая сила подхватила людей и понесла их через весь зал к «червоточине», не обращая внимания на их возгласы и сопротивление. Через несколько секунд всех вынесло наружу, буквально выдуло как через ноздрю соринки, выбросило к катерам.
– Дьявол! – задыхаясь, возмутился Филипп.
– Садись в катер!
– Но мы ещё не…
– Садись, если хочешь жить! – Иван втолкнул в кабину своего «голема» растерянного Ядогаву, влез сам.
Филипп оглянулся на закрывшееся устье «червоточины» и, очевидно, осознал реальность угрозы. Метнулся к «голему».
И снова невидимая сила подхватила катера и понесла к белой «стене» силового пузыря, скрывавшего «корабль Судного Дня» от посторонних взглядов.
Короткое сотрясение, темнота, игра мышц с нервами – и перед катерами открылось знакомое пространство космоса с планетой-бубликом и висевшим над ним земным космолётом.
Сердце отпустило.
– Борт-1, борт-1, – зачастил в наушниках голос Альберта Полонски, – видим вас! В чём дело?! Где вы были?! Почему молчите?! Все живы?!
– Живы, – проговорил Иван преувеличенно бодрым голосом, подумав, что ему будет трудно отстоять свою точку зрения в разговоре с капитаном, основанную не на точном расчёте, а на эмоциях.
«Но ведь оно было правильным?» – с сомнением проговорило второе «я» Ивана. Люди не созрели для управления «звездолётами судного дня»? Да и нужны ли они нам?
А вы как думаете?..
Игорь Вереснев. Вальхалла обетованная
Воистину, молот этот был бы достоин Тора. Владел великан им мастерски, и силушки ему не занимать. Когда промахивался, земля вздрагивала и гудела, раскалывались валуны, каменное крошево брызгало во все стороны. Когда не промахивался – хрустела и чавкала плоть. Самое обидное – наши топоры и мечи против него бессильны. Оставалось уворачиваться от ударов и отступать вниз по тропе. А ведь как хорошо было задумано: подняться к гряде по каменному лабиринту, перевалить через неё и сверху ударить неприятелю во фланг. Не-ожиданность – залог победы! На рассвете разведчики пересчитали врагов, собравшихся на противоположном склоне, и заверили, что почти все они на месте. Выход из лабиринта караулили человека три-четыре, самое большее. Справимся!
Всё шло по плану до той минуты, когда мы увидели, кого враг поставил в караул. Их действительно было всего трое: два человека и великан. Настоящий, десяти футов ростом, сплошные мускулы, упрятанные под двухслойную кольчугу, стальные поножи и наручи. Уязвимой оставалась разве что голова – но поди доберись до неё! Разговоры, что в Вальхалле появились великаны, слышать мне доводилось, но воочию увидел впервые.
– Сигурд, слева!
Вовремя! Я успеваю присесть, и молот врезается в скалу над моей головой. Проклятый лабиринт! Он хорош, когда охотишься ты, но когда на тебя… Я вдруг понимаю, что великан подловил меня, загнал в каменный мешок. Проклятье, проклятье, проклятье! Молот взлетает над головой… и в этот же миг на великана падает коршун. Хельга вскарабкалась на стену лабиринта и прыгнула оттуда, целя мечом в глаз. Чуть раньше, чем следовало! Не дождалась, когда гигант опустит молот.