Первые минуты часа мы восхищались друг другом, называя каждого по имени и отчеству.

Многие смогли обзавестись семьями и приехали на эту встречу не одни. Нас собралось в два раза больше, чем было ранее, после выпуска.

Как всегда, первое слово взял наш неугомонный говорун и весельчак Сашка, или, как его теперь мы называли, Александр Васильевич, который поведал о своих приключениях, связанных с его работой, при этом, порою, как всем казалось, приукрашивая суть истинного дела.

Приукрашивать свои рассказы Сашка умел, но и правдивые истории, которые с ним приключились, доводили слушателя до истерического хохота.

Первую свою байку Сашка начал с момента, как он явился на работу, приехав по распределению в назначенное место. Как он знакомился с первым своим персоналом, и первыми своими больными.

«Как из вас многие знают – начал, Сашка, я приехал по распределению в отдаленную местность, в Забайкалье.

Природа там по – своему красива. Цвели в это время уже сопки, окружавшие небольшое поселение, пели птицы, они поднимали мое «упадническое» настроение. Поселок, как его называли, был не плох собой.

Попав в такой район, можно сказать, затерянный мир, мне крупно повезло, по той причине, что меня сразу же назначили работать главврачом, а это, как вы знаете очень престижно. Ну, дорогие друзья, вы сами это понимаете!

Я был безумно этому рад, что фортуна мне, мои милые друзья, улыбнулась.– И, тут, Сашка, от души рассмеялся.

«Ничего, пять лет переживу!» – про себя воскликнул я, зная о том, что эти пять лет хочешь, не хочешь, но должен отдать Родине.

Подъехав к месту, указанному в моем распределении, где я должен был трудиться, я оторопел. Это была зона заключения под стражу, где «тянули» свой срок, уголовники, в большинстве своем случае сидевшие за изнасилование и убийство. Я растерялся. Но делать было нечего. Не повернешь, ведь назад?

И я, с поднятой головой, показав свой паспорт и распределение охране, пропуска у меня пока еще не было, перешагнул порог тюрьмы.

«Вот же угораздило сюда попасть! Накаркал я сам себе, черт побери! Над друзьями подтрунивал, а сам залетел во тьму – тараканьи» – про себя подумал я тогда, но, вздохнув, с кислой улыбкой, пошел по указанной тропинке к начальству тюрьмы, доложить о своем прибытии. В это время на плацу тюремной зоны были выстроены «коробочки», состоящих из лиц заключенных, приговоренных по разным статьям.

Лица, в этих «коробочках», показались мне серыми. Скажу проще – лица были земляными, такой же была на их одежда. В данный момент шла перекличка.

Навстречу мне выскочил, как чёрт из табакерки мужчина, небольшого росточка, пухленький и улыбающийся. Это и был начальник тюрьмы. Охрана ему уже обо мне доложила.

– Вот славненько! – чуть ли не прокричал тот, подбежав ко мне, и даже пытался меня обнять, хотя был он мне по пояс. Мы уже замучились без главврача, – продолжал говорить скороговоркой начальник.

Пойдемте, пойдемте, голубчик, я вас представлю всему нашему коллективу, – и он потянул меня к плацу, где были выстроены все служащие тюрьмы, стояли «коробочки» с заключенными.

Служащие, все-таки, отличались от заключенных своим внешним видом, да и лица их были румянее.

Серые лица заключенных с любопытством разглядывали меня. Многие смотрели открыто, я бы сказал – нагло, не опуская своего пронзительного взгляда. Я же не знал, куда себя деть от смущения.

Когда я подошел ближе к стоящим «коробочкам», тут же по всем рядам, как волна, прокатился шумок и причмокивание.

От автора скажу, что наш коллега, Александр Васильевич, был хорош собой. Черные усики, которые он начал отращивать перед окончанием института, обрамляли его красивое лицо, а высокий рост завораживал всех, и не только женщин. Поэтому нам было понятно, почему шло причмокивание заключенных, глядя на нашего коллегу.

"Какая милашка!» – услышал я за своей спиной, когда повернулся, ко всей той серой массе, то есть к «коробочкам», своим задом – продолжал с улыбкой рассказывать Сашка. От услышанного крика, который явно относился ко мне, я покраснел. Но, тут начальник представил меня всему коллективу.

Все меня приветствовали доброжелательно, и продолжилась перекличка заключенных.

После построения мне показали мое медицинское хозяйство, которым я должен был управлять, и мой личный кабинет.

Пройдясь по всей территории с начальником тюрьмы, я пошел в свой кабинет, в котором должен был трудиться, и где просуществовал вот эти все пять лет. Убрав со стола не нужные мне папки и разный хлам, сев за стол, я глянул в окно, которое было «зашторено» в решётку. Мне стало тоскливо и одиноко. Вспомнил, между прочим, всех вас, дорогие мои, однокашники!– Он обвел нас всех своим взглядом.