– Да, – сказала она наконец. – Я знаю, кто ее убил. Шок – слишком мягкое слово, чтобы описать эмоции Волина.

– Вы… что? Повторите, пожалуйста. Я, похоже, что-то не расслышал.

– Мне известен человек, убивший Аллу. Точнее, один из них.

– Один из них? Убийц несколько?

– Да, – теперь она говорила ровно и довольно спокойно. – Их двое. Вернее, я видела двоих.

– Вы их видели на месте преступления? Волин смел со стола бумаги в поисках своего ежедневника и ручки. Где они? Черт, вон, на полу. Он их смахнул вместе с бумагами. Пришлось корячиться, удерживая трубку у уха и одновременно пытаясь дотянуться до противоположной стены, у которой лежала толстая тетрадь. Шнур, зараза, слишком короток. Кто эта девица? Говорил же «Главному», умолял же, давайте поставим определитель номера. Нет средств. На то нет средств. На это нет средств. Не средств не хватает, а желания.

– Нет, не на месте преступления, но… поверьте мне, это они.

– Хорошо. Давайте я запишу вашу фамилию и – сейчас у нас сколько, без двадцати двенадцать? – минут через тридцать пришлю за вами машину. Вы ведь все равно не спите, правда?

– Я не хочу называть вам своего имени, – заявила девушка, и по ее голосу Волин понял: давить бесполезно. Хотя попробовать-то можно?

– Почему? Вы чего-то боитесь?

– Я должна стать одной из его жертв. Бах! Как дубиной по голове! Вот это да! Если эта девица не заурядная сумасшедшая, невесть как попавшая в банк или в службу «777», то… это и называется «хорошим шансом».

– Откуда вы знаете?

– Убийца звонит мне. Он называет себя Борей. Звонит и рассказывает об убитых девушках. Первой была Алла, потом еще одна девушка. А сегодня он сказал, что убил третью жертву. Правда, имени ее Боря тоже не назвал.

– Он звонит вам в «777»?

– Нет, я не работаю в «777».

– Кстати, вторую жертву звали Настей, а третью – Тамарой, – сказал Волин. – Тамара Галло. Она работала на радио. Вела выпуски новостей. Вы слышали о ней когда-нибудь?

– Нет. Никогда. Я не слушаю радио.

– Хорошо. Итак, он звонит вам после того, как убьет очередную девушку. Я правильно понял?

– Да. Правильно.

– Этот Боря… он еще что-нибудь вам рассказывал? Припомните, может быть, упоминал какие-то факты своей биографии? Или, скажем, причину убийств?

– Нет. Ничего такого он не говорил. Сказал только, что мы знакомы и что я в его списке седьмая.

– Почему именно седьмая? Проявив недюжинную ловкость, Волин все-таки умудрился дотянуться до ежедневника и ручки, пристроился на краешке стола, начал торопливо записывать.

– Не знаю. Просто сказал, что я в самом низу. И что я буду седьмой.

– В самом низу чего?

– Наверное, списка жертв.

– Понятно. Так вы сказали, что знаете убийц или убийцу.

– Да. Один из них сейчас сидит в машине, красной «четверке». – Девушка назвала адрес.

– Скажите, а почему вы решили, что именно этот человек и есть «Боря»?

– Долго объяснять. Но это он, поверьте мне.

– Да я вам верю. – Волин записал в блокнот адрес, марку и цвет машины. – И все-таки, может быть, вы скажете, кто вы? Думаю, мы сумели бы вам помочь. Защитить вас от «Бори».

– У него очень большие связи.

– В каком смысле?

– Боря – бывший сотрудник милиции или какого-то другого силового ведомства. У него много знакомых в ваших структурах. Прежде чем сказать вам, кто я, мне необходимо убедиться в том, что вы действительно в силах защитить меня.

– Что мы должны сделать?

– Арестуйте его.

– Боюсь, что ничего не выйдет, – ответил Волин. Он сочувствовал этой девице, понимал ее состояние. Когда тебе угрожают убийством – нервы становятся ни к черту. Даже взрослые, здоровые мужики «ломаются» в подобных ситуациях. Невроз – вот одно из последствий огромного психологического напряжения. – В нашем распоряжении нет фактов, доказывающих, что он – убийца. По закону, не имея конкретных доказательств, максимум, что мы можем, это задержать его на трое суток до выяснения личности. Потом этого человека все равно придется отпустить. Но, если у него действительно большие связи, он окажется на свободе уже через несколько часов после задержания.

– И убьет меня, – потухшим голосом закончила девушка. – В таком случае дальнейший разговор с вами не имеет ни малейшего смысла. До свидания. Простите, что побеспокоила.

– Одну минуточку, – быстро сказал Волин. Ситуация складывалась критическая. Ему не хотелось обманывать девушку. Но позволить ей бросить трубку и исчезнуть он не мог. – Хорошо. Если вы не хотите называть себя – я не могу настаивать, хотя это, возможно, здорово помогло бы нам в изобличении убийцы. Но… на нет и суда нет. Я хотел попросить вас об одной услуге. – Девушка молчала, и это уже было неплохим знаком. Могла и трубку бросить. – Запишите следующий разговор с Борей на магнитофон. Это не сложно?

– И что потом? Вы предъявите запись в качестве доказательства? Я не хочу, чтобы он знал о моем контакте с вами. Или вы собираетесь установить за мной слежку, когда я принесу вам запись?

– Это было бы глупо. Вы знаете, что такое «закладка»?

– Нет.

– Фильмы шпионские смотрели когда-нибудь? Пауза. Она замолчала, как будто пыталась вспомнить, смотрела ли когда-нибудь подобные фильмы.

– В детстве.

– То, что кладется в тайник, и называется «закладкой».

– Понятно.