Шрифт:
– Мамаша считает, что Калерия могла плохо воспринять мою угрозу кормить ее насильно.
– Эта неудавшаяся «Жизель»?
– С чего ты взял…
– Брось, видно же невооруженным глазом: походка, осанка, шея…
– Я, видишь ли, по костям больше, чем по походке!
– Ну а я, как специалист во всех областях, заявляю: у мамаши определенно балетное прошлое. Сама – сухостой, это ладно, в конце концов, возраст позволяет, но дочка, недавно вышедшая из подросткового возраста, ничего не ела, а мать и не думала волноваться!
– Что в желудке?
– Да ни фига! Как минимум двое суток она не принимала никакой пищи. Мамаша навещала балеринку?
– Каждый день.
– И не приносила гостинцев?
– Я с ней разговаривал, убеждал, что дочери необходимо хорошо питаться, ведь балерина должна быть сильной и выносливой. Кроме того, она должна была выполнять рекомендации реабилитолога, разрабатывать ногу, но была слишком слаба. По-моему, у матери в одно ухо влетало, а из другого – со свистом вылетало! Все твердила, что главное для балерины, если, конечно, она хочет танцевать главные партии, – удобство партнера: он должен легко поднимать ее, не срывая при этом спину. А для этого, видишь ли, необходим минимальный вес!
– Знаешь, я поглядел, как ты ее ножку собрал – любо-дорого, ни один специалист не придерется! Жалко, что пропадет такой отличный результат!
– Я надеялся, она еще сможет танцевать…
– Она смогла бы, не сомневайся! Если, конечно, не рухнула бы в обморок от недоедания, начав крутить свои фуэте.
– Так ты считаешь, девочка сорвалась с крыши случайно – голова с голодухи закружилась или что?
– Как-то так. Не знаю, зачем она полезла из окна – может, увидела что-то интересное? Ты свое дело сделал: операция прошла полгода назад, и, хоть ты и значился лечащим врачом, наша «белка-летяга» находилась в основном в ведении реабилитолога, так?
Мономах снова кивнул.
– Думаю, кто-то объяснит мамаше, что здесь не психиатрическая лечебница и никого бинтами к койке не приматывают. Круглосуточный надзор с целью предотвращения инцидентов также не предусмотрен. В худшем случае можно наехать на медсестер, но, учитывая ситуацию с аварией, и это отпадает: девчонки занимались делом, и им некогда было следить за желающими размяться лазанием по крышам плановыми пациентами! Это ведь не детская больница, в самом деле, – люди лежат взрослые и, хочется надеяться, сознательные! Я решил, что тебе необходимо услышать о моих выводах раньше, чем другим, я ведь хорошо тебя знаю. А еще лучше я знаком с твоим неизбывным чувством вины – мы с ним старые приятели!
– Ты о чем сейчас?
– О том, что ты постоянно винишь себя, что бы ни случилось, но в этом огромном злом мире не все зависит от тебя! Я знаю, в чем дело, Мономах: как и большинство хирургов, ты страдаешь комплексом бога. Считаешь, что в стенах больницы тебе подвластно все – кости, хрящи, сухожилия, жизнь, смерть… Когда что-то идет не так, внезапно оказывается, что ты уже не бог, а лох… прости, конечно. Слава создателю, меня сия участь миновала!
– Неужели ты никогда не думал о себе как о хозяине царства мертвых?
– О нет, я не Гадес! [3] Я – всего лишь скромный лодочник Харон, и моя обязанность – благополучно проводить покойников на тот свет, желательно без приключений. А ты не парься: все ясно как божий день, и Муратову, при всем его желании ляпнуть хотя бы маленькое грязное пятнышко на твою белоснежную репутацию, придется утереться! Что-то подсказывает мне, что он не станет особо стараться тебя замазать, ведь комиссия из Комитета пришла по его душу, а не по твою, и ему сейчас нужно быть очень осторожным. По-моему, Нелидова его не жалует, а она в комиссии номер два – после бухгалтера, само собой! Мне почему-то кажется, она сумеет уладить дело с нашей «попрыгуньей».
3
Гадес, или Аид, бог смерти, повелитель царства мертвых в греко-римской мифологии.
– А следователь?
– Как я уже говорил, он получил мое предварительное заключение. Анализ содержимого желудка и тканей займет время.
– Погоди, зачем такие сложности, девочка ведь разбилась, а не отравилась!
– Меня кое-что насторожило, когда я копался в ее внутренностях.
– Насторожило? – переспросил Мономах, напрягшись.
– Несмотря на юный возраст, у твоей Куликовой внутренние органы были не фонтан.
– Как это?
– Ну, почки и печень в плохом состоянии, сердчишко слабенькое…
– Как считаешь, от недоедания?
– Вряд ли. Трудно предположить, что она пила по-черному, но, может, что-то принимала?
– В смысле, наркотики?
– Не обязательно наркотики. В наше время народ чего только в себя не кидает – и БАДы всякие, и антидепрессанты… В общем, надо еще выяснить, я ведь только предварительные выводы пока делать могу. Вряд ли покойница была алкоголичкой!
– Все настолько плохо?!
– Хуже некуда.
– Странно, ее анализы при госпитализации были как у космонавта!