В уголках моих глаз появляются слезы от этих слов, пропитанных таким мучительным удрученным тоном. Я с трудом сглатываю комок, образовавшийся в моем горле. Я должна быть сильной для него, в отличие от его семьи. Мы будем его опорой.

Как этот человек может отвергать и ранить своего собственного ребенка, особенно такого красивого, как Ян. Просто абсурд. Мне кажется, его отец — единственный известный мне человек, не считающий Яна особенным. Ян — добрейший, замечательнейший человек из всех, кого я встречала в жизни. Я готова вырвать телефон у него из рук и высказать его отцу все мои нецензурные мысли.

Я продолжаю смотреть на мрачное выражение лица Яна, пока он слушает, его тело напряжено. Почти истощенно он отвечает:

— Тогда, как обычно, я могу быть уверен, что ты продолжишь разочаровываться во мне. Я не могу положиться на своих собственных родителей.

Знакомый глубокий выдох, признающий поражение сломленного ребенка, завершает звонок. И знаю, даже уверена, что я быстро соберу сумки и позволю Яну занять мое место в квартире. Бросив телефон на кровать, он поворачивается ко мне и смотрит со смесью скромности, хрупкости и отчаяния. Его глаза — пара идеальных изумрудов, такие прекрасные, как зеркало души.

Моему личному шаману необходимо лечение.

— Красавец.

На самом деле. Хочу закричать во все горло в не слышащие уши его отца.

Он награждает меня усталой улыбкой, затем трет руками лицо.

Я хочу, чтобы он снова посмотрел на меня, и говорю:

— Я собираюсь упаковать сумки, а ты останешься здесь столько, сколько нужно.

— Хейлз, тебе не нужно так делать только из-за услышанного.

— Мне не нужно, я знаю, — я удерживаю его взгляд, пытаясь передать свою уверенность. — Я хочу, — выделяю каждое слово. — Кроме того, как я могу устоять перед круглосуточным доступом к моему изумительному парню? — я пытаюсь улучшить ему настроение. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя еще хуже. Его губы изгибаются немного, но этого хватает для легкой, почти незаметной улыбки. — Эй, мы оба знаем, что ты сделал бы то же самое для меня, — я толкаю его в плечо и улыбаюсь.

Ян искренне смотрит на меня и говорит:

— Я бы отдал тебе свою комнату за возможность трахаться с Дэниелом круглые сутки, даже не моргнув глазом, — его озорство, наконец, вернулось.

— А вот этим, я не делюсь, — ворчу я на него, изображая обиду. — Итак, Мальдивы, — добавляю я, зная, что это еще больше поднимет его настроение. Его обычная улыбка в один мегаватт вернулась.

— Еще бы, — он смачно чмокает меня в губы и крепко обнимает.

После недолгой оживленности, он будто вспоминает свой разговор с отцом, торжественность появляется на его лице, и он обнимает меня одной рукой за плечи. Склонив на бок свою голову, он говорит:

— Знаешь, Хейлз, с детства до зрелости нам проповедуют, что семья — самая важная вещь в жизни. Но я говорю, к черту это, все зависит от семьи. Для меня это, конечно, не семья, в которой я родился... Это вы. Ты, я и Таша, — я смотрю на него с теплой улыбкой. — Иногда вас, ребят, слишком много, настолько, что я готов вас задушить. А есть время, когда вы переворачиваете мой мир, и я даже не могу сказать вам, как сильно люблю вас. И несмотря ни на что, я знаю, что могу положиться на вас, и что вы любите меня, не задавая вопросов, и в любое чертово время.

Моим ответом принятия и согласия становится поцелуй в щеку и крепкое объятие, показывающее любовь, защиту и решительность.

— Временно, — объявляю я самым запугивающим голосом, на который способна, когда мы возвращаемся в гостиную и объявляем новости Таше.

Они оба фыркают, а Ян обнимает меня и говорит:

— Ты знаешь, как говорят, временный это новый постоянный.

— Смешно, — отвечаю я более жизнерадостно, чем планировала. Проверив время, мы все идем в мою комнату и собираем мои вещи в два больших чемодана под аккомпанемент «Placebo».

— Эй, эта песня полностью про меня, — говорит Ян.

Таша и я склоняем головы, чтобы посмотреть на него.

— Особые потребности, вы знаете... — он улыбается.

Наши глаза закатываются синхронно. Таша бросает в него подушку, и мы продолжаем собираться. Когда я сажусь в машину, я пишу Яну смс.

Я: Обещаю, я всегда буду любить тебя, даже если ты забудешь, как любить себя.

Ян: Я знаю. Люблю тебя безмерно.

Я не успеваю сделать вдох, когда приходит следующее сообщение.

Ян: А теперь давай отбросим сентиментальную хрень. Для одного дня достаточно. Или для декады;)

Я качаю головой и хихикаю. Пока я вожусь с айподом, меня посещает мысль о чемоданах в багажнике, и в животе завязывается узел. В мыслях появляются ростки сомнений. Надеюсь, это не станет огромной ошибкой.

Глава 9: Три желания

— Я пришла, — бросаю чемоданы у порога.

Дэниел изучает меня, наклонив голову, прислоняясь к дверному проему. На нем повседневные джинсы и футболка.