Асвейг наконец перестала трястись, когда все успокоились и замолчали. Она так и осталась сидеть рядом с Ингольвом: уходить не хотелось.

— Иди сюда, — шепнул викинг. — Или нельзя касаться тебя?

Он улыбнулся еле заметно, откидывая край плаща. Асвейг не стала ничего отвечать, просто подсела к нему ближе. Большая рука легла на плечо. Ингольв прижал её к себе теснее: так, как она не решилась бы придвинуться сама.

— Ты видел что-нибудь там? — она указала взглядом на плещущиеся за бортом волны. — То чудище видел?

— Да что ж там разглядишь, в такой-то темноте? — странно хриплым голосом пробормотал Ингольв. — Ладно хоть эту бестолочь отыскал. И хорошо, что не слопал нас тот гад. Не иначе отпрыск Ёрмунганда…

Он вдруг осёкся, на миг словно обратившись камнем. Асвейг вопросительно взглянула в его лицо и тут же вспомнила слова Рунвид, что таили в себе предупреждение для Блефиди.

— Думаешь, он свою метку поставил?

— Увидим, — Ингольв погладил её по руке.

Он перевёл взгляд с затихшего ромея на Асвейг. И остро вдруг захотелось встать и уйти. Поскорее, пока его тепло, что пленяло тело, его голос и запах кожи, перемешанный с морской солью, не утянули с головой туда, где разум не сможет одержать верх.

— Я пойду, попытаюсь ещё поспать, — она дёрнулась, но Ингольв удержал.

— Постой, — шепнул и, загородив её от всех широкой спиной, склонился и приник поцелуем.

Губы его были солёными и прохладными. По телу пробежал лёгкий озноб, словно сама в воду окунулась. Асвейг обняла его за пояс, уже понимая, что бессмысленно противиться. Не сможет: настолько сильно его желало всё её существо. Ладонь Ингольва напористо прошлась поверх платья по лодыжке, смяла ткань. После поднялась ещё выше, пальцы скользнули, очерчивая изгиб шеи. Викинг осторожно прикусил нижнюю губу Асвейг, отпустил и взглянул почти пьяно.

— Иди, — не разрешил — попросил он.

Не сразу удалось осознать смысл такого короткого слова. Она моргнула, ещё ощущая вкус губ Ингольва, и приблизила лицо, почти умоляя продолжить. И плевать было на всех вокруг: они или дремали, или не смотрели в их сторону. Но викинг уже отвернулся, убрав руку. И снова в душе поднялось возмущение. Да что же это такое? Нешто она сама не может себя приструнить? Так и будет позволять лапать себя, где ему вздумается?

Зло оправив платье, Асвейг встала и вернулась на своё место. Укрывшись плащом, она уставилась в непроглядную, перетекающую туманом темноту. Но злоба скоро схлынула, и под тихий разговор Эльдьярна и Рагны, она уснула.

Глава 5

Утром вокруг не стало ничего видно лучше. Только чёрная муть сменилась белой. Ингольв почти силой вытолкал Рагну с её места и сам взялся за кормило. Девушка без сил привалилась к плечу Асвейг и мгновенно уснула, совершенно вымотанная. Мужчины молчали, но на лице каждого читалось беспокойство за их судьбы. Сколько будет продолжаться это плавание в невесомом и сыром “молоке” — неизвестно. Но ещё хуже стало, когда из тумана то и дело начали появляться торчащие из воды камни. Ингольв только и успевал поворачивать руль, чтобы не зацепить один из них.

— Надеюсь, ты нас не угробишь, — подозрительно наблюдая за его управлением, пробурчал Эльдьярн.

— Может, ты кормщик получше меня? — хмыкнул тот. — Так садись сюда и не бухти. А девчонка пусть отдохнёт немного. Справлюсь уж.

Великан лишь головой покачал, но ответственность за правильное направление и сохранность всех, кто был на борту, брать на себя не поторопился. Оно и неудивительно. Это он только с виду такой грозный, а как копнёшь, так не слишком-то любит куда соваться. Но, благо, хотя бы замолчал, не скрывая, однако, недовольства в поджатых губах и сдвинутых бровях. Но скоро повод для нарастающей ругани, которая неизбежно случается, когда неизвестность давит на путников излишне долго, пропал. Туман начал рассеиваться, тихий ветерок заскользил над водой, унося плотные сгустки его и развеивая в вышине. Словно почуяв добычу, Рагна тут же зашевелилась, подставляя лицо под едва ощутимые воздушные потоки. На её губах мелькнула довольная улыбка. Она быстро взбодрилась, не забывая озираться. И чем дальше, тем место, по которому они сейчас плыли, нравилось ей, похоже, всё меньше.

— Давно так? — ополоснув лицо, подошла она к Ингольву.

— Давно, — тот без особых возражений отдал ей управление. — Как рассвело, так сразу.

— Так не должно быть в этих местах. Там, куда мы должны были причалить, — девушка озабоченно вгляделась в даль, что хоть и прояснялась, но слишком медленно.

Оказалось, тех камней вокруг видимо-невидимо, и частокол их становился всё плотнее. Они то резко выступали над гладью, то едва виднелись округлыми, облизанными водой до гладкости кочками. Обрывки тумана всё ещё стелились кругом, скрывая опасные гранитные бугры. Рыбачка тихо поругивалась себе под нос, крепко сжимая кормило. Асвейг, собрав кое-какой завтрак из солонины и лепешек, принесла ей, а та проглотила его почти не глядя и даже как будто не жуя.

— Раз тут эти камни, значит, до берега недалеко? — стоя у носа и пытаясь хоть что-то разглядеть впереди, предположил Блефиди.

— Может, и недалеко, — нехотя отозвалась сосредоточенная Рагна. — Добраться бы до него.

Асвейг, выслушав рыбачку, снова отвернулась, уперев взгляд в тёмно-синюю воду. За всё утро она ещё ни разу толком на Ингольва не посмотрела. И он почти живьём чувствовал, как разрастается в её душе отстранённость. Словно девушка пыталась выстроить между ними стену. С одной стороны, это было хорошо: день ото дня Ингольву становилось все более неспокойно рядом с ней. Вот и вчера кто дёрнул лезть к девчонке едва не под юбку? Но не даст справедливый Тор соврать и поразит его молнией: после купания в холодном море он не мог найти в себе ни единого обрывка воли, чтобы не сделать то, что сделал. Она всегда была для него всполохом пламени, рыжим, горячим, притягательным. С самого первого дня знакомства. А среди тумана, в окружении холодных вод — тем более. Так что пусть лучше держится подальше. Однако, если всё будет продолжаться так ещё немного, то она, пожалуй, откажется помогать ему даже в мелочах.