Коракс отхлебнул еще вина. Ему было сложно просто наслаждаться напитком - с каждым глотком вся суть вина раскрывалась перед ним, оттягивая на себя внимание. Каждая характерная особенность, уловленная усовершенствованными чувствами примарха, заслоняла собой общую картину. 

– Прости меня за такие мрачные разговоры, - проговорил Коракс.
– Я присоединился к нашей семье одним из последних и чувствую себя лишним здесь. Не уверен, что вписываюсь в общую канву.

– Ты прекрасно вписываешься, - заверил его Жиллиман.
– Остальные тебя уважают, а когда мы закончим с войной, у тебя будет достаточно времени, чтобы узнать нашего отца получше.

– Извини, - Коракс улыбнулся.
– Я обращаюсь с тобой как со старшим братом. Если мои расспросы тебя раздражают… 

– Вовсе нет, - отмахнулся Жиллиман, - ты ведь не так давно воссоединился со своим легионом. К тому же, хоть нас всех и создали в одно время, субъективно говоря, я все–таки постарше тебя буду.

– Старшинство - это не единственное, в чем ты меня превосходишь, - ответил Коракс, и его мрачность слегка рассеялась.
– Наши приключения в твоей машине показали, что ты еще и в тактике будешь получше меня. 

– Стратегио–симулякр - это проверка империй на прочность. Твое войско - это войско освободителей, - проговорил Жиллиман, - и если бы я был вынужден пользоваться ресурсами только одной планеты, не имея возможности получить необходимое с других миров, ты превзошел бы меня куда больше трех раз!

– И все–таки не все двадцать, я полагаю, - ответил на это Коракс.
– Ты поистине выдающийся полководец. 

На лице Жиллимана вспыхнула было гордость, но она почти сразу же уступила место скромности.

– Может быть, и не все двадцать. Но ты - выдающийся диверсант, брат мой, и сражаешься куда лучше меня. Твоя ошибка заключается в том, что ты уделяешь слишком много внимания мелким деталям. Я предпочитаю видеть всю картину целиком, но мы с тобой были созданы для разных целей. Чем больше наших братьев было найдено, чем больше времени я проводил с ними, тем больше я восхищался величием замысла Императора. Я не настолько искусный командир непосредственно в бою, к тому же ты просто гений саботажа. Я многому научился за последние несколько дней. Вот эти убийцыодиночки, которых ты задействовал против меня, были весьма опасны. Использование таких ненадежных бойцов не совсем в моем характере, но отрицать их эффективность было бы глупо. Я думаю, мне стоит создать такое подразделение в моем собственном легионе.

– Ты о моих теневых убийцах?
– спросил Коракс.
– В моем легионе на эту роль годятся многие.

– Мне неприятно в этом признаваться, но в моем легионе тоже есть убийцы, - ответил Жиллиман.

– Там, где есть люди, всегда будут и плохие люди, - отрезал Коракс.
– Но среди моих сыновей иногда встречается одна патология, которую терране называют «пепельной слепотой», а уроженцы Освобождения - «черной меткой». Это психическое расстройство, из–за которого они погружаются в состояние полного, безвыходного отчаяния. Полагаю, это какая–то особенность моего геносемени. Я всегда был замкнутым. 

– Ты не должен себя винить. Ни один легион не совершенен полностью. Проблемы возникают у всех, порой через несколько лет после имплантации. 

– Я не встречал ничего похожего у других. Эта патология встречается именно у моих воинов. В твоем легионе, например, проблем почти не бывает. 

– Почти, да не совсем.

Коракс ощутил укол раздражения. Хоть Жиллиман и был из тех братьев, к которым Коракс относился с теплотой, но его привычка властвовать частенько давала о себе знать. Особенно, когда разговор заходил о его землях или легионе - в такие моменты Жиллиман и вовсе мог начать хвастаться.

– Похоже, именно я - источник этой проблемы, - продолжил Коракс.
– Потемнение глазных яблок и осветление кожи у тех, кто пал жертвой «пепельной слепоты», ясно указывает на прямую связь. По моим последним подсчетам, эта патология встречается у одного из полторы тысячи рекрутов - не больше, но никогда и не меньше. Особенно часто она возникает у воинов из зерийских племен, которые мне достались в наследство от отца, но в последнее время я начал замечать ее и среди тех, кого набрали с Освобождения. И когда они впадают в это состояние, они не способны ни на что, кроме убийства, пока их настроение не улучшится, а это происходит не всегда.

– Если ты сможешь использовать их также эффективно, как тех… Моритат?
– Жиллиман вопросительно приподнял брови.

– Я стал называть их так, - кивнул Коракс.

– … Моритат, которых ты задействовал в симулякре, то тогда это качество можно считать положительным. Я организую такое же подразделение убийц в своем легионе. Чтобы ты ни говорил, но я уверен, что у меня тоже найдутся воины, годящиеся на эту роль, - Жиллиман в три быстрых глотка осушил свой бокал, и это жест совершенно не вязался с его вдумчивой натурой.
– А теперь, если ты не возражаешь, сменим тему. Я бы хотел послушать твои соображения насчет управления государством. Крестовый поход не будет длиться вечно, а мир будет царить куда дольше, чем война.