— Ну, так бабка ж рассказывала! А ты сам-то, хоть, знаешь, почему деревня исчезла?

— Да это каждый в нашей деревне знает! — хмыкнул Алик. — Нам же историчка в прошлом году рассказывала… Ах, да, ты как раз тогда в больничке с желтухой валялся. Вот и пропустил.

— Ну, и чего она там рассказывала?

— Да ничего особенного: стояла себе деревня Колываново. Люди в ней жили… Насчет тысячи лет — неясно даже для историков, а вот лет пятьсот назад — точно стояла. Есть там где-то упоминания в архивах. Наш поселок — Нахаловка, возник лет двести назад, как выселки этого самого Колываново. А в конце девятнадцатого века, год не помню, случился в Колываново большой пожар — ни одного дома не уцелело. Все, кто уцелел, перебрались в Нахаловку к родичам. Сначала, вроде бы, хотели заново отстроиться, но отчего-то не стали. Вот и весь сказ! И ни о какой нечисти — ни слова! Сказки все это! А тебе, как пионеру, должно быть стыдно! Не существует никаких призраков и привидений, колдунов, ведьм, упырей и прочей бодяги! Если помер человек, то от него ничего не остается в итоге, кроме горстки костей! Ни-че-го!

— Да знаю я! Знаю! — поморщился Кучерявый. — Только все равно не по себе, как-то…

— Лёньчик, а ты как? — спросил Альберт.

— Да, как-то, тоже…

— Вот, что, поцики, — Алик остановился, — выкиньте из головы всякую хрень! Мне дед, а он у меня всю войну прошел, так говорил: нужно бояться не мертвых, а живых. Вот от кого можно горя по самое «нехочу» хапнуть. А уж он мертвых на войне насмотрелся! Иногда рядом с мертвецами и спать, и есть приходилось… И ничего, никого ни призраки, ни привидения не заели. Понятно?

— Понятно, — со вздохом ответил Андрюха. — Че, где тормознем? Время-то идет.

— Думаю, что на тот конец кладбища топать нужно. К остаткам старой церкви. И от дороги далеко, да и могилки там должны быть самые старые…

— А это причем? — не понял Пухлик.

— Ну, там… перегнить чтобы все успело… — немного помедлив, ответил Алик. — Не, пацаны, не подумайте, что я брезгливый… Просто, чем старей могилка, тем, наверное, чище. Все-таки, не хочется всякие жилы, ну, или, чё там у них…

— Сухожилия, связки, — подсказал Пухлик, сестра которого работала санитаркой в поликлинике. — А требуха даже у самых свежих мертвяков уже сгнила давно.

— Лёньчик! — Кучерявый побледнел и вновь передернул плечами. — Не надо об этой пакости…

— Ого, вот это номер! — заржал на все кладбище Алик. — Ты, Кучерявый, кроме привидений, может, еще и крови боишься?

— Отвали, придурок! — огрызнулся Андрей, побледневший еще больше. — Не боюсь я крови! — сглотнув тягучую кислую слюну, заполнившую рот, просипел он. — Не люблю я мертвяков…

— Зато как рассказы бабкины…

— Да, пошел ты, урод! — воскликнул Кучерявый. — Зря я с тобой…

— Алик, ты, в натуре, задрал! — поддержал Андрюху Лёньчик. — Чё ты ко всем цепляешься? Копай один, если так хочется! Дюха, пошли!

— Пацаны, да ладно вам! — резко сменил тон Алик. — Просто меня самого немного потряхивает, вот и…

— А мы-то в чём виноваты? — напирал Пухлик. — А еще друг!

— Лёнь, Дюха, я не прав, — повинился перед друзьями крепыш. — Больше не буду! Забудем, а?

— Хорошо, уговорил! — оттаял Кучерявый. — Веди давай, Сусанин!

Через полчаса блужданий по кладбищу в просвете между деревьев показались развалины небольшой деревенской церквушки — пара уцелевших каменных стен и остатки фундамента. Церквушка, в отличие от заросшего лесом погоста, стояла на открытом пространстве — на самом краю лужайки, примерно сто метров в диаметре. Отчего-то ни деревья, ни кустарники не пустили здесь корни, даже трава не росла. Выбравшись из леса, Алик первым делом осмотрелся, выбирая, к чему приложить усилия. Пока он бродил по окрестностям, Лёньчик с Андрюхой комфортно устроились на нагретых солнцем камнях — натруженные долгой дорогой ноги давали о себе знать тянущей болью.

— Блин, — лениво произнес Пухлик, ковыряя прутиком старую кладку, — я завтра не встану — ноги совсем чужие, все равно, что чугунные.

— Терпи, казак! — усмехнулся Кучерявый. — Глядишь, к осени накачаешься — физрук счастлив будет!

— Пацаны! Идите сюда! — крикнул Алик с дальнего края поляны. — Кажись, нашел!

Мальчишки, ворча, поднялись на ноги и пошли на зов приятеля. Они обнаружили друга в самом центре полянки, увлеченно расковыривающего лопатой гнилой деревянный пенек, на пару-тройку сантиметров выпирающий из-под земли. Рядом с пеньком валялся на земле рассыпавшийся в труху деревянный крест. Андрюха заинтересованно обошел «место раскопок» по кругу и поинтересовался:

— А почему именно здесь? С таким же успехом можно было и в лесу покопать.

— А ты когда-нибудь в лесу рыл? — не отрываясь от пенька, спросил Алик.

— На турслете вместе яму под тубзик рыли, на зарнице окопы… Забыл, что ли?

— Да я-то все помню, — ответил паренек, раскрошив деревянный столбик лопатой. — А вот ты забыл, как это — в лесу копать… Пока корни измочалишь — все руки до крови собьешь!

— А, вот ты о чем! — хлопнул себя по лбу Кучерявый. — А тут чем лучше?

— Да ты глаза-то протри! — посоветовал крепыш. — Не растет тут ничего: ни трава, ни деревья. Значит, и корней не будет.