— Выкладывай! — коротко произнес он, схватив Леньчика за плечо.

— Хорошо, — не стал упираться Поташников, — я давно пытаюсь это сказать… Но вы же меня на смех подняли!

— Я был не прав! — признал ошибку Алик. — Достаточно извинений?

— Вполне, — кивнул Леньчик, — свои люди — сочтемся. Подождите немного… — Он надел кольцо на палец, и осмотрелся. — Никого, — облегченно вздохнул Пухлик, — лишние уши нам ни к чему.

— Правильно! — одобрил действия друга Алик. — А теперь по порядку…

— Присядем? — Леньчик указал на одинокую лавочку, сиротливо стоящую посреди варварски разломанной детской площадки.

Когда приятели «оккупировали» лавочку, Поташников огляделся по сторонам еще раз.

— Чисто? — спросил Алик.

— Порядок, — ответил Леньчик. — В общем, так, пацаны: дела наши швах…

— Только ты заранее не паникуй, — посоветовал Алик, — нам, вон, одного Кучерявого за глаза! Я, кстати, когда кольцо надел, тот давний случай во всех подробностях вспомнил… Как пелена с глаз упала: и старика этого лысого узнал, и Лукьяниху покойную вспомнил…

— Я тоже вспомнил! — вставил свои «пять копеек» Андрей, нервно раскуривая сигарету.

— Твоя была правда, Леньчик, — продолжил Алик с серьезным видом. — Поэтому давай начистоту…

— А ситуация такая: дух колывановского колдуна, чью могилу мы с вами разрыли, освободился, — огорошил друзей Поташников. — Его Маслов выпустил, когда тайник Филимоныча вскрыл…

— Да, Маслов про какой-то тайник рассказывал, — вспомнил Андрей. — Так это колдун его прикончил? — догадался он.

— Он самый, — подтвердил Леньчик. — И, как сказал Филимоныч, жертвы еще будут…

— Вот попандос! — выругался Алик. — Эта морда что: всех подряд рвать будет?

— Не должен, вроде… — с сомнением протянул Леньчик. — Филимоныч как-то не сказал… Но упырь этот… — Поташников «помялся» немного, но все-таки собрался с духом и произнес, — тебя, Кучерявый, ищет.

— Почему меня? — побледнел Андрюха. — Почему не кого-нибудь из вас? — Сигаретный огонек задрожал в его руке.

— Так вышло, дружище… — Леньчик ободряюще хлопнул друга по плечу. — Помнишь, как у тебя на кладбище пошла носом кровь? — спросил он.

— Вроде… помню… — выдавил Кучерявый. — Там всего-то несколько капель…

— А больше и не нужно, — мрачно произнес Поташников. — Одной капли, упавшей на могилу колдуна, хватило с лихвой, чтобы его пробудить. Так Филимоныч сказал.

— Но мы же сожгли его кости! — припомнил Алик. — А после солью все засыпали! Помните, что тогда сторож сказал? Если сжечь проклятые кости, дух сам собой отправляется в преисподнюю…

— Так почему же, мать вашу, он не в аду?! — Кучерявый растоптал брошенный на землю окурок, и тут же закурил следующую сигарету. — Мы же кости сожгли? Сожгли! Солью все засыпали? Засыпали!

— Ошибся Филимоныч — не помогло это, — сказал Леньчик. — Колдун сильней оказался, чем ожидал сторож, поэтому Филимоныч заточил его дух в тайнике.

— А я ему на кой черт сдался? — Кучерявый глубоко затянулся и, поперхнувшись, закашлялся.

— Дюха, ты лучше черта не поминай… — поминутно оглядываясь, посоветовал Леньчик. — Мало ли что…

— Так зачем я ему? — откашлявшись, просипел Андрей.

— Колдуну новое тело нужно… Сейчас он бесплотный, типа привидения…

— А я причем? — Кучерявый вопросительно посмотрел на Леньчика. — Ты хочешь сказать, — медленно произнес он, начиная догадываться, что имел в виду Поташников, — что ему нужно именно мое тело?

— Ну да, — кивнул Леньчик, — свое-то он восстановить не сможет — мы кости сожгли, а пепел с солью смешали. А ты его своей кровью воскресил. Вот и выходит, что вы теперь как Ленин и партия — близнецы-братья.

— Вот дерьмо! За что мне это?! Чем это я так провинился-то?! — простонал Кучерявый.

— В руки себя возьми, тряпка! — рыкнул Алик.

— Ага, легко тебе говорить, — шмыгая носом, взмутился Карпов, — не твое же тело этому упырю понадобилось! Бежать надо…

— Куда бежать? — решительно пресек приступ паники Александров. — Думаешь, от него можно где-нибудь спрятаться?

— Куда бежать… куда бежать… куда бежать… — как заведенный твердил Андрей. — В церковь! Точно! В монастырь! — осенила его неожиданная догадка. — Тварям нет места на святой земле! Бабка так говорит… Точно, с ней посоветуюсь… И в монастырь! Отмолю… — в его глазах зажегся безумный огонек.

— Не дури, Кучерявый! Какой монастырь? Ты ж комсомолец! — сурово упрекнул друга Алик.

— И чё: загнуться с комсомольским значком на груди и партбилетом в кармане?! — сорвался на крик Карпов.

— Хотя бы! — непреклонно стоял на своем Алик. — Но только вначале надо попытаться эту тварь задавить.