– Понимаю, – кивнул зачем-то оперативный уполномоченный. И оглядел коридор:

– Темновато у вас.

– Экономия, – пожал плечами Виноградов.

– Понимаю, – повторил оперативник. И посмотрел на Шарманского: – Ну, ведите! Показывайте, что там и где…

Книжный склад представлял собой обыкновенный полуподвал с каменным полом и стенами, на которых еще оставалась потрескавшаяся штукатурка. Если не принимать во внимание мелкий мусор с обрывками упаковочной пленки и серой дешевой бумаги, в помещении склада было совершенно пусто.

– Как это произошло?

– Рассказывайте, Анатолий, – отозвался откуда-то сзади, из коридора, Владимир Александрович.

– Ага… ну, значит…

Ночной сторож, писатель и путешественник Анатолий Шарманский заговорил, да так, что поначалу его повествование вполне можно было воспринимать и на слух, и под запись. Этому не мешало и даже, напротив, скорее способствовало то, что он несколько злоупотреблял казенными полицейскими оборотами – так обычно стараются исполнять свою роль в популярных реалити-шоу подставные актеры, которым поручено изображать участников судебного процесса… Но уже через пару минут относительно внятное и последовательное изложение обстоятельств и фактов в его свободном рассказе почти незаметно сменилось оценками внешней политики НАТО и стран бывшего Варшавского договора, глубокими историческими и философскими отступлениями, красочными метафорами, а также пословицами и поговорками на языках народов мира.

Денис попробовал задавать какие-то вопросы по существу, однако толку в этом оказалось мало, и в конце концов он окончательно потерял нить повествования.

– Послушайте, давайте ближе к делу? – все-таки не выдержал он, когда Шарманский принялся на личном опыте описывать неоспоримые преимущества долгого странствия по пустыне на одногорбом верблюде-бактриане перед таким же увлекательным путешествием, но на обладателе двух горбов, верблюде-дромадере.

– Не сердитесь, пожалуйста, Денис Валерьевич, – вмешался тут же в разговор представитель Союза писателей. – Анатолий у нас творческая личность… много чего повидал… Вы же понимаете…

– И что теперь? – обернулся к нему раздраженный Нечаев.

– Давайте я вам под протокол изложу ситуацию? Вы будете записывать, а пострадавший уточнит, если надо…

– Потерпевший, – автоматически поправил Владимира Александровича оперативник, пожал плечами и взялся за молнию на своей папке: – Ну, даже не знаю…

– Да ладно! Вы вот сами сейчас убедитесь, что так будет и быстрее, и проще.

…Крохотная каморка, в которую сопроводил их Шарманский, была отделена от помещения книжного склада тонкой серой фанерной перегородкой. Тут едва-едва помещались потертый диван времен советского застоя, такой же старый полированный сервант без стекол, венский стул и табуретка. Телевизора не было. Зато имелось достаточно современное и дорогое устройство, посредством которого некоторые продвинутые пользователи интернета бесплатно подсаживаются в любой точке мира на трафик к своим более состоятельным соседям.

За помятой клеенчатой занавеской журчал унитаз, подразумевая наличие рукомойника.

– Прошу вас, джентльмены!

По соседству с каким-то приказом по технике безопасности и со схемой эвакуации при пожаре на гвозде, заменяющем вешалку, оперативник увидел американскую широкополую шляпу и кожаный плащ.

– Располагайтесь! – Шарманский первым делом подобрал с дивана ноутбук, закрыл его и переложил на сервант: – Может быть, чай или кофе?

– Нет, спасибо.

– Сигару не предлагаю – пожарная безопасность… Да по правде говоря, у меня их сейчас и не водится! Зато вот в девяносто седьмом году, как сейчас помню, на фестивале в Гаване, лично сам сукин сын Фидель Кастро…

– Друзья мои, давайте начинать? – опять вмешался Виноградов и посмотрел на часы: – А то мы так до вечера отсюда не уйдем.

По его предложению оперативник занял место на диване и передвинул к себе табуретку.

– Удобно записывать?

– Попробуем…

– Я могу ее протереть, – предложил хозяин.

– Нет, не надо. Все нормально.

Сам Владимир Александрович занял единственный в помещении стул, а Шарманский присел на какую-то помятую картонную коробку возле выхода.

Стало тесно, но все разместились.

– Паспорт есть у вас? Дайте, пожалуйста.

Прежде чем сунуть руку во внутренний карман, путешественник покосился на Виноградова. И только после того, как представитель Союза писателей едва заметно кивнул головой, достал свой общегражданский заграничный паспорт.

Оперативник достал из папки заранее распечатанный бланк и устроился поудобнее, чтобы записывать необходимые данные.

– Дата, год и место рождения… не судим… Вы по какому адресу зарегистрированы?

Шарманский опять покосился на Виноградова и почти без запинки назвал деревню в одном из районов Новгородской области. Ничего удивительного в этом не было, поэтому оперативный уполномоченный только уточнил:

– А здесь, в Питере, где проживаете?

– Да вот здесь, собственно, и проживаю, – Шарманский обвел взглядом крохотную каморку. – Нашел себе работу и пристанище – разумеется, временно!

– Прямо на складе?

– Нет, ну, раньше-то у меня была своя квартира, в старом фонде, на Малой Конюшенной, но так сложились жизненные обстоятельства, что…

– Анатолий! – опять посмотрел на часы Виноградов.

– А что такого? Можете мне поверить – все, что по-настоящему необходимо человеку для жизни, помещается в один рюкзак. Да еще места много останется! Вот я, молодой человек, вам историю расскажу, как во время лесного пожара в Австралии…