— Всё в порядке? — спросил Топор.

— Да. Кто он? — спросила девушка, Топор её понял.

— Эх девочка моя, скажу тебе одно, всё кончено.

Как бы то ни было, а все уже и думать забыли о роковом дне города — 18 мая. По крайней мере в корпорации «Амбрелла» начальник Гиббс забыл точно.

— Я не шучу, Майкл! — вопил он и всем от этого даже было хорошо, с их любимым начальником было всё в порядке, — ты за кого меня держишь?

— Что такое, мистер Гиббс? — спросил Майкл.

— Ха! Он спрашивает «что такое», да ничего. Куда подевался ваш робот.

— Нет. ВАШ робот. Вы же… — хотел поправить его Майкл.

— Молчать, несчастный.

Он хлопнул по столу «фирменным» ударом и бумаги, все которые лежали на столе, веером разлетелись по всему кабинету.

— НАШ робот. Наш, наш, наш! — с каждым словом он стучал кулаком по столу. — Его… как его… где он?

— Знаете. — осмелился Майкл, — мы тут решили, что вам нужен отдых. Вы так много пережили за эти дни, мы не хотим, чтобы с нашим любимым директором что-то случилось.

Гиббс смягчился и весело засмеялся.

— Эх, Майкл, как я рад слышать эти слова. Я не могу поверить что всё закончилось.

Но…

— За работу! — крикнул он. И все приняли «боевое» настроение работать.

В Калифорнию, в Лос-Анджелес прибыл начальник ФБР штата Аризона. Он был вызван на опознание.

— Посмотрите, — сказал эксперт и поднял простыню, под которой лежала разрубленная голова Майкла Гарриса.

— Да это он, — вздохнул начальник. — А с ней что?

— С девушкой.

— Да. Ей зовут Ева Родригез.

— Исчезла.

— Как исчезла?

— Так. Она предала вас, между прочим, предала всё агентство. Она стала работать на Питера Грэйса.

— Это тот самый маньяк, сбежавший.

— Да. О нём говорит весь город. Он исчез.

— Тоже?!

— Не тоже, а просто исчез. Когда исчез он, исчезла и ваша Ева. Её пока никто не нашел, ни живой ни мертвой. Но мы ищем.

— Не нужно, — сказал начальник, — остановите поиски.

Полиция всё же узнала, где прятались Ева и Майкл. Это была замороженная стройка нового жилого комплекса. Полиция никого не нашла кроме груды тряпья и… мальчика, который всё прекрасно понимал и говорил, хотя ему было лишь три с половиной года. Он сказал лишь, что его зовут «Стивен». Кто его отец, он не знает и говорит, что никогда его не видел.

На вокзал только что прибыл поезд. Он был военный, он приехал из Афганистана. Он был явно нерусский, высокого роста под два метра и со спортивной сумкой. Рука его была перевязана.

Его остановили дежурные вокзала и попросили документы.

Он показал документы и сказал, что у него здесь живет дед, Александр, ему уже 75 лет, а сам он раненый и его освободили от войны, так как дед остался один. На документах было написано: «Стивен Грэйс, 1960 год. Майор десантных войск». И эта фамилия «Грэйс». Она была дежурным очень знакома, где-то они её слышали недавно, наверное по телевизору. Впрочем ладно. Они его отпустили и он спокойно пошел по вокзалу дальше.

Топор зашел в кабинет следователя Лэйна и показал кассету, которую только что записала камера наблюдения в автопарке.

В машину заходил таксист, он уже почти сел, как к нему подлетел человек в спецназовской маске, как-то махнул рукой, этого не было видно камере, а в следующее мгновение следователь и Топор увидели, как отъехала машина-такси, а из тела таксиста, из горла торчал крюк, точь-в-точь такой же, какой встроен в руку робота. Лэйн это вспомнил.

Когда он увидел крюк, он громко-громко взглотнул, ему очень сильно захотелось закричать что было силы.

Он не переживет этого ещё раз!

Сентябрь 2003 — Июль 2004.

Прочитав за свою жизнь кучу журналов, статей и всего прочего о кино, я начал себя считать полноценным киноманом. Как известно, легендарный режиссер Тарантино сначала подбирал музыку, а потом уже думал, какую писать под неё сцену. Точно также, как я сам потом за собой заметил, поступал и я. Услышав музыку, легче передать настроение сцены. Так например и я решил поступить, изложив некоторый список песен, под которые собственно и писался тот или иной эпизод.