Отряд полностью вылез из вертолета, они знали куда идти, они подходили к самому пятачку, как раз про тот, который говорил робот Халк. Это была единственная группы людей, которая считала, что после встречи с Грэйсом они останутся живы.

Парень по имени Джек, директор отдела разработок лаборатории «Umbrella» в очередной раз был вызван своим начальником. На своей практике Джек знал, что от его начальника ничего хорошего ждать не приходится и после каждого визита ему приходилось слышать оглушительный крик своего начальника, который как ему казалось кричал лишь для того, чтобы войти в образ «злобного человека».

Для того чтобы пройти к кабинету нужно было пройти лабораторию насквозь, подняться на лифт, на 12 этаж и там, в другом конце коридора был огромный кабинет. Вот туда Джек и направлялся.

В это время в лаборатории, которой он заведовал была профилактика и здесь не проходило никаких опытов. Он подошел к лифту, нажал кнопку. Лифт тут же открыл двери, словно ждал кого-нибудь, Джек нажал кнопку «12» и лифт остановился уже через пару секунд, потому что с 10 на 12 этаж, да ещё и на скоростном лифте. Он бы мог спокойно подняться пешком, но в целях безопасности подняться на любой этаж можно было лишь на лифте. Хотя насчет безопасности, это ещё как посмотреть! С первого на сороковой этаж можно было подняться на одном из трех лифтов. В них были встроены видеокамеры, за которыми безостановочно наблюдали охранники, так что пройти незамеченным было невозможно. Хотя любой вполне справедливо предположит, что лифт ведь может оборваться, и будет прав. Но за последние 20 лет лифты не разу не портились и не срывались. На них было установлено несколько запасных тормозов, готовых в любой момент зажать с обеих сторон балку, по которой, словно по рельсе, ехал этот лифт. Как бы то ни было, Джек вышел из лифта, прошел огромный коридор, постучался и зашел.

Начальник очень громко и эмоционально разговаривал с кем-то по телефону. Покричав и помахав руками ещё с минуту он положил трубку.

— Я тебе не предлагаю сесть, но всё равно сядешь, — ухмыльнулся он.

— С вашего позволения сажусь, — прищурив глаза, он сел.

— Сразу говорю по делу, я сейчас говорил с Бобом.

Джек явно встрепенулся, затревожился и приподнялся на стуле. Он понял, что на неделю глухота от его крика ему обеспечена.

— Да, да, с тем самым Бобом Маркусом. Он сказал нам очень неприятное известие, приходили агенты ФБР, изо всех сил притворявшиеся журналистами. Кто-то очень плотно занялся этим делом.

— Но я ведь…

— Помалкивай, — рявкнул начальник и стукнул кулаком по столу. — Ты представляешь, что будет, если узнают про то, что там на самом деле?

— Догадываюсь.

— Ни хрена ты не догадываешься, — он снова бахнул по столу и так сильно, что его подставка под ручки и карандаши упала со звоном на пол. — Об этом знаем только я, ты и этот Боб.

Он усмехнулся сам себе.

— Они-то думают, что там обычный бензин, — сказал начальник, стерев улыбку с лица, — а ведь там сжиженный газ высшей степени очистки, причем не простой газ, а плутоний. Если ФБР этот поезд настигнет и конфискует, представляешь сколько это будет стоить. Нет. Ты даже такую цифру в глаза не видел. Около 70 миллионов долларов.

— Нужно только повысить охрану. — предложил Джек.

— Какая охрана, — снова крикнул он, — какая охрана? Поезд-то в пути, что мы им, охрану эту на вертолете скинем. Ну есть там пять человек в начале и в конце состава, ну и что? Поезд-то они в любом случае не будут брать на ходу. Ну не знают они, что там плутоний, а не бензин, дальше что. Всё равно рванет.

Затем начальник пальцем призвал Джека к себе и почти на ухо ему зашептал.

— Слушай, попроси того человека. Пусть он присмотрит за грузом, обеспечит безопасность, так сказать, а мы ему заплатим… скажем, три процента.

— Три процента? — усмехнулся Джек, словно сам был тем парнем не хотел брать эту «смехотворную сумму».

— Идиот, ты знаешь хоть сколько это, три процента? Два миллиона баксов, за одно лишь сопровождение груза.

— Извините, просто не посчитал. — Он, словно насмехаясь над кем-то, стукнул себя по голове, — я ведь забыл про 70 миллионов.

— Получить бы нам их сначала, — процедил начальник, — у нас сразу встает две проблемы: первая — сопроводить груз и обеспечить безопасность, второе — продать этот плутоний, а то пока мы его везем, клиент откажется.

— Кто клиент?

— Не имеет значения. Я же просто так выражаюсь «клиент». Ты что, не понимаешь, почти четверть из этого нужно нам самим, чтобы создать роботов. Забыл что ли?

— Нет — нет. Не говорите глупостей, конечно не забыл и про статус помню.

— Так что давай, звони своему человеку, пусть вышлет людей. Человек 25–30.

— А как мы их туда… , — он замялся, — «погрузим», вы же сами сказали, поезду нельзя останавливаться?

— Ну ради этого можно и остановить. Притормозим на какой-нибудь станции, скажем — внеплановая проверка. Люди зайдут, — он пожал плечами, — и мы тронемся далее. К тому же ехать-то недолго. Всего четыре-пять дней. Самое главное — пройти таможню здесь, в Лос-Анджелесе. Его люди в этом деле мастера, я знаю. Пройдут таможню и всё. Мы платим деньги и они уходят. Конечно у них не принято брать на анализ вещество, убеждаясь, что это бензин, как написано в накладной, но вдруг. Тогда всё, конец и нам и нашей корпорации.

— Прорвемся.

— Ты своими фразами напоминаешь мне пристаревшего солдата, — усмехнулся он.

— Черт, я не понимаю одного, я же всё продумал, сообщил Бобу, как ФБР сумело выйти на них и с первого раза, задав, так сказать, вопрос в лицо, спросить, мол, как насчет того, чтоб ваш груз конфисковать?

— Почему ты решил, что они спросили так, ты же не говорил с ними. А? — начальник с подозрением посмотрел на Джека, — с ними ведь я говорил.

— Да я не знаю, просто догадываюсь.