В выемке на полу бежал тонкий ручеек воды, но к тоннелю постепенно присоединялись другие каналы, и поток воды рос, пока не достиг их щиколоток. Вскоре агрохозяйственные каналы сменились пластековыми трубами с откидными заслонками — первые домашние сети Сотополиса.

Пройдя до конца тоннеля, они оказались в главной канализации города, известной как Клоака Максима. Вдоль глубокого канала со сточными водами шел мостик. Сверху доносился клокот водоочистной установки, а когда Мерик напрягал слух, получалось различить и далекий рокот волн.

Они продолжили путь, подняв оружие и вглядываясь в каждую тень. Чем ближе они подходили к центру, тем тише становилось. Из ливнестоков порой доносились отдельные очереди выстрелов. Услышав крик, они все замерли, но тот сразу же оборвался с жуткой внезапностью.

Сотополис был небольшим, и они быстро оказались под главной площадью, где, судя по доносящимся сверху звукам, шла какая-то бурная деятельность.

— Похоже на строительные работы, — прошептал Морион. — Я слышу молотки. Электроинструменты.

— И… стоны? — заметил Ганспир.

У Мерика вдруг пересохло во рту, и он облизнул губы. Им все еще управляло желание знать, но часть его тряслась при мысли о том, что он может увидеть. Он взглянул на полосу раннего утреннего света, пробивающегося через трубу ливнестока, встал под ней, посмотрел вверх и взвесил потребность знать против желания не знать.

— Гаскин, помоги мне подняться, — сказал он наконец.

Неуверенно стоя на плечах солдата, Мерик придвинулся к ливнестоку и осторожно заглянул в щель.

— Что видишь? — прошептал Гаскин.

— Ничего. Что-то преграждает вид. Тихо.

В считанных сантиметрах от его носа стояли трансчеловеческие ноги в темно-синих наголенниках. Через некоторое время их обладатель отошел, открыв ему вид прямо на середину площади. Зрелище повергло его в шок.

— Кости Конора, — выдохнул он.

— Что? Что?! — спросил Гаскин.

Перед глазами все пульсировало. Мерик отстраненно подумал, что никогда не испытывал настоящего ужаса — до этого момента. Так много слов использовались бездумно; встреча с их истинным значением переворачивала мир вверх ногами.

«Они этого и добиваются, — соображал Мерик, борясь с паникой. — Они хотят, чтобы мы боялись. Соберись». Но собраться, видя, что происходит на площади, было непросто.

Взгляд Мерика метался от одного кошмара к другому. Ему быстро хватило.

— Опусти меня, — прошептал он.

— Что ты видел? — спросил Гаскин.

— Ты не хочешь это знать. Не надо было приходить.

— Те стоны… — сказал Морион. — Что они с ними делают?

— Мы им не поможем. Надо уходить, — сказал Мерик.

Товарищи занервничали и одновременно принялись шептаться. Он только успел их утихомирить, как в верхней части клоаки раздались голоса и жестокий смех, и все опять в ужасе замолчали.

Повелители Ночи приближались.

Сотинцы быстро, как крысы, юркнули в боковые тоннели канализации.

Мимо прошли три космодесантника. Двое были врагами, огромными и грозными в своих доспехах. С третьего броню сняли и связали ему руки. Он двигался странно, а Повелители Ночи подгоняли его искрящимися стрекалами и смеялись, когда он невольно дергался и хрипел.

Повелители Ночи не заметили их. Когда они отошли на тридцать метров, Мерик наконец осмелился прошептать:

— Нельзя его оставить.

— Ага, — ответил Гаскин. — И что мы можем сделать? Их двое, а нас всего шестеро!

— Мы не в силах помочь своим людям, но не ему. Я пошел.

— Ты спятил! Они тебя просто застрелят!

— Нет, не застрелят, — ответил Мерик. — Они захотят развлечься. Садизм — их слабость.

— Они от нас мокрого места не оставят, — прошипел Гаскин.

— Я пытаюсь что-нибудь придумать! — Мерик надеялся, что, если ничего не выйдет, его просто застрелят, а не отнесут на площадь. Такая смерть хотя бы будет быстрой. — Демефон, Морион, Джонно, Ганспир, на другую сторону, тихо! Джонно!

— Да, серж?

— Делай свое дело.

На крысином лице Мелкого возникло решительное выражение.

Четыре солдата опустились в грязную воду по шею и перешли на другую сторону канала. Там к Клоаке Максима выходил тоннель без мостика, в котором они и укрылись. Легионеры были слишком заняты своим пленником и ничего не заметили. «Садистские и самоуверенные, — подумал Мерик. — Это удваивает наши шансы».

— Я привлеку их внимание. Приготовьтесь, — сказал он.

Гаскин дотронулся до крак-гранаты на поясе. Мерик кивнул, закрыл глаза и вышел на мостик.