– А перед тем как взяться за эту роль, изучали ли вы историю вопроса? Ведь сейчас очень много выдвигается версий, кем же все-таки был Спартак – раб, сделавший вызов всей Римской империи с целью искоренить рабство, или халиф на час, вставший во главе восставших только для того, чтобы покинуть Италию, вернуться на родину? На ваш взгляд, кем был Спартак, вокруг личности которого до сих пор ломается немало копий?

– Многочисленными исследователями Спартаковской войны выдвигается немало версий. Для подготовки к своей роли я просмотрел телеверсию балета «Спартак» в постановке 1968 года легендарного Юрия Григоровича и кинофильма, а также прочитал роман XIX века итальянского писателя Раффаэлло Джованьолли. Я соглашусь с вами, что эта тема неисчерпаема. Но мой Спартак – это «великий генерал рабской войны», личность, которая вошла в историю, вождь, поднявший рабов на битву за свободу, защитник всех бесправных и угнетённых. И столкновение Спартака с Крассом по сути олицетворяет столкновение двух миров. Чувство справедливости было у него врождённым и обострено до предела: даже тогда, когда ему доставались дорогие трофеи, он делился поровну добычей со всеми. Его образ может вызвать только восхищение, и, несмотря на различные, порой полярные точки зрения, для меня бесспорно одно: Спартак – это сильный, волевой человек, который смог подарить свободу многим рабам и показать, что перед Богом и небом все должны быть равны. К сожалению, и сегодня не во всех уголках мира люди могут сказать, что они свободны. Поэтому эта тема не утратила своей актуальности.

– Досжан, театральные критики отмечают, что для своего возраста вы достигли многого, расскажите о своих педагогах, кумирах в балетном мире, что является для вас «вечным двигателем»? Откуда вы черпаете свои силы и вдохновение?

– Если говорить о кумирах, то я сказал бы не кумиры, а артисты, творчество которых мне нравится. Это Михаил Барышников, Карлос Акоста. Я думаю, что у каждого танцовщика есть своя роль, в которой его никто не может превзойти. Но всегда нужно помнить о том, что каждый день надо «стремиться быть лучше самого себя хоть на миллиметр».

В нашем театре чувствуется подъём, руководство старается, и это ощутимо. Создаются условия, но, конечно, ещё далеко до мировых. Мы ставим новые спектакли, увеличивается число гастролей. Если раньше мы гастролировали только по СНГ, то уже со следующего года планируем поехать в Европу, Азию. У нас есть возможность проявить себя. Ведь, по сути, выезжая за пределы государства, мы тем самым показываем общий культурный уровень. Казахстан богат талантами, но очень много талантливых ребят уехало за рубеж, можно сказать, что мы их потеряли.

К сожалению, если сравнивать отношение к балету у нас и за рубежом, то сравнение получится не в пользу Казахстана. У нас не посещают театры так, как посещают их за рубежом, у нас не ценят балетное искусство так, как, например, в России. А ведь и мы воспитаны на школе знаменитого русского балета, являющегося высшим эталоном. В России очень много балетоманов, у каждого артиста есть свой клуб поклонников, которые приходят на каждое выступление артиста, выезжают за ним на гастроли за рубеж.

– У вас тоже есть свои зрители, ценители и почитатели вашего таланта.

– Да, знаю, и, когда они в зале, я это чувствую, он наполняется теплом их сердец.

– Расскажите, когда вы связали свою жизнь с балетом.

– Это произошло, когда мне было 10 лет, я учился в обычной школе. И однажды к нам в класс пришли педагоги из хореографического училища, увидев меня, они предложили учиться у них. Я сказал, что подумаю, – для меня это было неожиданно. Но они продолжали настойчиво звонить домой.

– А как отреагировали ваши родители?

– Мои родители не насаждали мне своего мнения. Они сказали: «Подумай и реши сам». И когда я пришёл в театр и увидел балет, то был восхищён и потрясён. Я выбрал балет.

– Ваши родители люди творческие?

– Нет, мой папа – инженер, мама – металлург. Но мой дедушка Адыбай Табылды оказал огромное влияние на нас, внуков. Известный в Казахстане детский писатель, он любил собирать нас вокруг себя и рассказывать о семейных преданиях, легендах, от общения с дедом я получил очень много. Я постоянно слышал истории и биографии великих людей, он рассказывал нам, откуда произошли танец и музыка. От него нам передалось его неуёмное желание познания всего мира. Дедушка еще и виртуозно играет практически на всех музыкальных инструментах. Он и сейчас в хорошей форме. У меня было весёлое, интересное, счастливое, доброе детство, я кенже, меня, конечно, все баловали, но я всегда знал, что есть границы, за которые нельзя переходить. К тому же у меня всегда был пример моих старших сестёр и брата, родителей, которыми я горжусь. Мамой, оставившей свою карьеру ради нас, четверых детей, отцом, поступки которого не перестают вызывать моё уважение и восхищение. В 47 лет он, благородный отец семейства, имеющий внуков, взяв в руки учебник английского, сказал: «Я выучу его». И в течение трёх лет он изучал язык Шекспира и Байрона, в 50 он уже знал его в совершенстве.

– А ваши родители ходят на ваши спектакли?

– Да ходят, но, конечно, по возможности.

– А вы всегда знаете, что они в зале?

– Нет, не всегда. Иногда получается так, что я прихожу домой и там уже узнаю, что они были на спектакле. При этом они высказывают мне свои пожелания, профессионально они не разбираются в балете, но сердцем чувствуют и говорят, что оно им подсказывает. Например, этот элемент можно было бы усилить, а здесь можно мягче, легче.

– А было такое, чтобы они преподносили вам цветы?

– Нет, так они меня не балуют. И думаю, что этого не нужно делать. Но я знаю, что они всегда смогут меня поддержать и помочь, когда мне это будет необходимо.

– Досжан, вы находитесь на гребне успеха, как складываются ваши взаимоотношения в театре, с коллегами?

– Слава Богу, у меня хорошие отношения со всеми в труппе – и с артистами, которые только переступили порог театра, и с теми, кто имеет большой стаж работы. Жёсткую, беспощадную конкуренцию я ощущаю, принимая участие в международных конкурсах. К примеру, для участия в Международном конкурсе артистов балета и хореографов, проходившем нынешним летом в Москве, было подано 500 заявок, из которых выбрали только 200. И после первого тура осталось только 75, хотя из 200 претендентов 50 имели международные звания и признание. На третий тур прошли только 32 человека. С этого конкурса я привёз «серебро», но оно далось мне непросто.