– А еще я люблю такие места, где подают сытный коси-до по-мадридски [9] , где пахнет женщинами, табаком и алкоголем, – так он часто говорил.

В тот день в результате посиделок в ресторане испанской кухни, мы познакомились с симпатичной пуэрториканкой, сидевшей за столиком вместе со своими родителями.

– Мне бы хотелось увидеть вас поющими под окнами моего дома, я бросала бы вам с балкона цветы, серпантин и конфетти. И я, конечно, могу пригласить своих подружек, – сказала она. И эта последняя фраза подействовала на нас как нельзя вдохновляющее.

То была первая вечеринка, на которой мы выступали. Мы пили шампанское, пели, танцевали меренге [10] и сальсу [11] в пуэрториканском стиле. Нам подарили флаги Пуэрто-Рико, и каждый, кто дарил, напрашивался на благодарности и комплименты.

Каждый из нас рассказывал вкратце о себе разным людям. Так, Антонион подцепил какую-то девушку и, не преставая, болтал о себе.

– Меня зовут Антонио, хотя все зовут меня Антонион. Я, конечно, не самый худой на свете, но и не толстяк. Живу в Мадриде, изучаю горную инженерию. Мне 22 года, и я самый младший в группе. Сейчас меня больше всего интересует музыка, поэтому изучаю в консерватории пение. Некоторые называют меня «ходячим ликером», потому что иногда я пью его слишком много.

– Отстань, Антонион, перестань кричать мне на ухо и оставь меня в покое.

– Ну, может, тогда выпьем? Какие проблемы! А вот курить – нет. Я не курю: это же вредно для связок, а я хочу быть профессиональным певцом, – он повторял это как заведенный (и, кстати, сейчас он поет в опере).

Представление участников продолжалось, на очереди был Игнасио. Худощавый, невысокого роста, с таинственным выражением лица, немного раскосыми глазами и широкими бровями.

Когда он оценивал кого-либо, то делал это основательно, был невозмутим и всегда раз и навсегда решал, друг ему кто-то или нет. Любитель помедитировать, поразмышлять над своими проблемами, в нем было что-то от аскета или отшельника, занятого размышлениями о смысле жизни.

Его отстраненное выражение лица привлекало многих девушек. Вот что он говорил:

– Да, я играю на этом круглом куске материи с бубенчиками по бокам. Это бубен, как можете видеть.

Дошла очередь и до Роберто. Он начал с обращения к пуэрториканке.

– Для меня и моих друзей, объединившихся под этим флагом в саду твоего дома, это, казалось бы, шуточное выступление на самом деле очень эмоционально и важно, – сказал он и посмотрел на нас – как будто размышляя, правильно ли сделал – с присущей ему детской непосредственностью и немного неуверенно, что, в общем-то, ярко его характеризовало как человека.

В группе Роберто был самым высоким. Симпатичный, стройный, с красивым профилем лица и кудрявыми волосами. Он обладал такой универсальной мужской красотой, которая пользовалась популярностью в любом женском обществе. Он по-детски радовался и мгновенно огорчался тоже как ребенок. Любитель строить воздушные замки. Если он доверял человеку, то на него можно было легко воздействовать.

В путешествие он отправился в поисках новых развлечений, способных привнести в его жизнь яркие краски и неизведанные ранее ощущения.

У некоторых началась проблема адаптации друг к другу, назовем это так. По прошествии некоторого времени эти сложности иногда, казалось, исчезали, а иногда, напротив, только ухудшались вплоть до чувства, что настолько разные личности просто не способны прийти к общему знаменателю. Часто кто-нибудь невзначай высказывал свое недовольство другими.

– У Антониона есть одно «прекрасное» качество: его невозможно заставить замолчать. Да помолчи ты, Антонион, в конце концов, хотя бы в машине во время возвращения из отеля.

Хулиан был самым старшим в группе, как по возрасту, так и по жизненному опыту, но к его чести, он был настолько мудрым, чтобы на время забывать об этом и уметь становиться полноправной частью нашего молодняка, как он сам говорил, чтобы «набраться чего-нибудь нового». Стройный, коренастый, очками и всем своим видом он походил на Граучо Маркса [12] .

Любитель хорошей одежды из дорогих тканей: «Шелк сидит на коже как влитой». Способный в нужный момент продемонстрировать крутой нрав и буйную кровь.

Честно признаться, находиться вместе 24 часа в сутки было не самым легким делом: маленькие недопонимания со временем превращались в настоящее противостояние разных мировоззрений и характеров. Однако мы верили, что такие размолвки, в конечном счете, все равно не смогли бы испортить хорошие отношения. Так, например, неприязнь, возникнувшая поначалу между Антонионом и Хуаном, не помешала им в дальнейшем превратиться в хороших приятелей. И, напротив, другие, не проявлявшие никакого чувства враждебности в открытую, в дальнейшем сталкивались с непримиримыми противоречиями между собой.