Со стороны местных вперёд вышел дородный хорошо одетый мужчина и, почёсывая бороду, смерил норда недоверчивым взглядом.

— Я подтверждаю, что эта девушка — Зирая Лионелл, мне доводилось видеть её здесь раньше. А вот ты кто таков? — Он ткнул пальцем в грудь северянина.

— Я Хротгар Чёрный Топор из клана Чёрных Топоров. — Хротгар раздвинул плащ руками и, убрав его полностью за спину, достал родовой символ, после чего, продемонстрировав его всем желающим, убрал обратно в кобуру. Поселение находилось на самой границе Нардии и, кроме того, уже было осаждено ночной гильдией, так что он уже не видел смысла скрываться. — И обстоятельства сложились так, что я сопровождаю леди Лионелл к её отцу в Нуринг. Если же кто-то, — он обвёл присутствующих взглядом, на площади перед воротами уже стали собираться зеваки, — посмеет хоть пальцем её тронуть, то я ему эти пальцы очень быстро отстригу по самый локоть! Кстати, — северянин вернул взгляд на дородного бородача, задавшего вопрос, глядя на него сверху вниз, поскольку тот уступал ему ростом, — Неприлично спрашивать у человека имя, предварительно не представившись.

— Рикус Кройц, староста этого поселения. — Став ещё более подозрительным, староста прищурился, внимательно посмотрев Хротгару в глаза, словно пытаясь в них что-то разглядеть, но затем, словно что-то про себя решив, что серьёзно насторожило собеседника, уже мягче продолжил:

— А мешает нам покинуть эти стены, — он обвёл рукой вокруг, — случившийся этой ночью обвал на горной дороге. Его ещё дня три придётся разгребать. — Вот что придавало уверенности посланцу головорезов — ребус сложился в голове северянина. Наверняка, обвал не был случайностью — враги готовили ловушку. — Так что, сейчас мы все оказались заперты здесь на потеху тем людям снаружи. А в это мгновение, пока у нас есть чуточку времени, мне хотелось бы поговорить с Вами наедине. Я пока прикажу, чтобы Ваших лошадей и слугу Леди Зираи разместили в моём скромном жилище. Лошадям тоже нужно отдохнуть, поесть и попить после погони. — Не дожидаясь ответа, Рикус подозвал нескольких человек из своей свиты, стоявшей у него за спиной всё время разговора, они взяли лошадей под уздцы и повели их вглубь города, ближе к хребту. Через несколько минут, уже в доме Кройца, когда Курта унесли в комнату слуги хозяина, Рикус спросил:

— Леди Зирая, вы, ведь, не откажете мне в небольшом одолжении? — Увидев утвердительный кивок, он озвучил свою просьбу: — Вы не могли бы на несколько минут оставить нас с Хротгаром наедине? — при звуках своего имени северянин заметил, как тогда на площади, что взгляд прищурившегося на миг хозяина снова стал подозрительным. «Чего же он всё-таки хочет?» — воин мысленно напрягся и сосредоточился. — Можете пока разместиться в одной из комнат, слуги Вас проводят.

От Зираи тоже не укрылась подозрительность хозяина дома, так что она хотела уже что-то спросить у него, но молчаливый кивок Хротгара развеял сомнения и она вышла вслед за слугой.

Убедившись, что никто не подслушивает, Рикус вновь сосредоточил внимание на госте.

— Итак, о чём таком важном Вы хотели со мной поговорить, что так старательно избавились от всех лишних ушей? — с кривой ухмылкой спросил Хротгар, опершись о край письменного стола.

— Ну, раз мы перешли сразу к делу, то я повторю заданный раньше вопрос: кто ты такой? — уже совсем не скрывая своих подозрений спросил Кройц.

— Я, кажется, уже ответил, что ещё Вы ожидаете от меня услышать? — Начиная раздражаться, Андрей крутил в голове варианты, отбрасывая один за другим, копаясь в воспоминаниях Хротгара. В общих чертах, все предположения сводились к тому, что мужик знал его альтер эго до этой встречи, а Андрей своим поведением как-то выявил личностное несоответствие, однако, это было исключено, поскольку в памяти северного гостя староста не всплывал ни под каким соусом. Поставленный в тупик, Андрей молча уставился на собеседника, не понимая, чего тот хочет.

— Ладно, начну с самого начала: несколько дней назад в нашем городке останавливалось четверо северян… — Прервавшись, Кройц внимательно следил за реакцией собеседника, и в ту же секунду Андрей сообразил, куда тот клонит и в темпе обдумывал свой дальнейший ответ, ковыряясь в памяти тела в поисках чего-нибудь, чем можно доказать, что он не самозванец. Так и не дождавшись продолжения вопроса, зато подобрав подходящий ответ, он продолжил за Кройца:

— … которых звали Торстейн, Хельмар, Харальд и Атли, причём, Торстейн владел таким же чёрным топором, поскольку тоже принадлежит к моему роду, правда, побочной ветви. Эти горячие серверные парни были сами не свои и топили горе в пиве или чём покрепче, а на вопрос о том, почему они так невеселы, с горечью в голосе отвечали, что недавно похоронили своего хорошего друга Хротгара из клана Чёрных Топоров, а теперь оплакивают его. Торстейн же наверняка ещё причитал, что он помер в бою, а за отсутствием поблизости водоёма, равно как и боевых или вообще каких-либо кораблей, не выйдет устроить ему подобающее огненное погребение. Значит, у него меньше шансов попасть в Вальхаллу. — С каждой фразой глаза хозяина дома становились всё шире, а челюсть отвисала всё ниже, грозя повредить зубами пол. Под конец рассказа Хротгар его добил: — К счастью, только в одном его друзья оказались правы: в Вальхаллу их друг действительно не попал, поскольку стоит сейчас перед Вами и ведёт этот глупый и бессмысленный диалог.

— Но как? — Моргая глазами и, вновь и вновь, открывая и закрывая рот, прошептал Кройц, пребывая в шоке. — Они же говорили, что снова и снова проверяли пульс и дыхание, в надежде, что хоть частичка жизни теплится в теле их друга, но всё было тщетно — потому, только окончательно потеряв надежду, они в конце концов и решили похоронить его. И я уверен, они не врали, рассказывая об этом. Чем ты докажешь, что не самозванец? — Похоже, шок прошёл, рассудок вернулся к Рикусу и он задал, наконец, вопрос, которого Хротгар давно ожидал.

— К счастью, мои друзья похоронили меня с воинскими почестями, оставив при мне всё моё боевое снаряжение, так что я смогу доказать, что являюсь тем, кем являюсь. — Северянин выпростал из-за пазухи рубахи мьёльнир, нагнулся поближе к хозяину дома, чтобы тот мог, не снимая цепочки, взять оберег, что тот и сделал, в следующий миг с лёгким вскриком отпустил, в комнате разнёсся лёгкий аромат жареной курицы, а от пальцев Рикуса шёл дымок. — Этот оберег отец подарил, когда мне исполнилось десять. Особенность личных оберегов, сделанных на севере при помощи рунического зачарования, заключается в том, что только северные имена ложатся на руническое написание. Вот здесь, — норд показал хозяину оберег боком, — в охранное рунное заклинание вписано моё имя, связь же именно меня, а не какого-нибудь другого Хротгара с этим оберегом закреплена вот здесь, — он показал пальцем то место, где гравированная на серебре руническая вязь приобретала форму контура чернёного гербового топора. — Ну и на случай, если ещё один потомок клана Чёрных Топоров до моей смерти будет назван Хротгаром, чего пока не случалось, эта рунная вязь энергетически запитана моей кровью, что, во-первых, позволяет мне при ослаблении заряда оберега подпитать его парой капель своей крови; во-вторых, позволяет определить личность носителя, поскольку никто, кроме хозяина, не сможет даже прикоснуться к нему, не испытав непередаваемых ощущений, которые Вы только что опробовали на себе; ну и, наконец, в-третьих, это замечательная защита от воровства. Ну что, допрос окончен?

Длинного монолога и обожжённых пальцев оказалось достаточно, чтобы отбить у Рикуса всякую охоту расспрашивать о чудесном воскрешении из мёртвых. Таких красочных и аргументированных тактильными ощущениями презентаций Андрею в его жизни проводить ещё не доводилось. Так что, немного смешавшись и не зная, как себя толком вести, Кройц вяло ответил:

— Хорошо, я узнал достаточно и убедился, что Вы тот, за кого себя выдаёте, признаться, до этого мне не доводилось видеть восставших из мёртвых и представлял я их себе несколько по-другому. Однако, не вижу смысла обсуждать сейчас Ваше неожиданное возвращение в строй, сейчас есть более важные вещи, которые требуют скорейшего разрешения. — Отлично, намёк понят верно.