– Радуга! – вдруг выпалил он.

– Правильно! – аж подпрыгнул от радости Сайлас. – Я рисую радугу, хотя самой радуги на моей картине нет. Но всмотревшись повнимательнее в картину в целом, можно ее увидеть.

– Как это у вас получается? – удивился Элайджи.

– Искусство должно хранить в себе изюминку. Через него мы пытаемся показать обычные вещи, которые остальные просто не замечают. Когда я рисую, я стараюсь изобразить землю, воздух и семена, чтобы эльфы увидели распустившийся цветок или дождь и солнце, чтобы можно было увидеть радугу. Я заставляю остальных проникнуться и понять самим, что я изобразил на картине. Я не хочу, чтоб они просто смотрели, я заставляю их увидеть.

– Хватит морочить ребенку голову. Элайджи явно устал и хочет спать, – вмешалась Невиэль.

– Да что вы, мне так интересно, – не сдерживал Элайджи своего восхищения.

– Молодец! – подмигнул ему Сайлас. – Этот молодой эльф далеко пойдет. Не всем дано сразу увидеть скрытые темы в моих картинах. У него чистая душа.

– Оставьте этот разговор на завтра, – продолжала хлопотать Невиэль. – Давай свой плащ, я повешу его в шкаф, – обратилась она к Элайджи.

– Нет! – отскочил он от нее как ошпаренный.

Невиэль с недоумением посмотрела на Элайджи.

– Я ничего с ним не сделаю, я просто повешу его тут, не будешь же ты в нем спать.

Элайджи посмотрел в сторону Алексы. Она еле заметно качнула головой, давая понять тем самым, чтобы он ничего не говорил. Элайджи беспомощно посмотрел на удивленные лица Сайласа и Невиэль и потупил взгляд.

– Я все объясню, – взлетела Алекса и приземлилась перед Элайджи, заслонив его перед родителями. – Элайджи, сними плащ, – попросила она.

Элайджи медленно и неуверенно развязал узелок и фиолетовая ткань упала на пол. Невиэль даже вскрикнула от открывшейся ее взору картины.

– Ты совсем сошла с ума, – грубым, встревоженным голосом обратился Сайлас к Алексе. – Как ты посмела привести в дом синалия? Ты хочешь всех нас погубить? Ты хочешь, чтобы нас изгнали из Эльфидэя?

– Доченька, как ты могла? – отчаянным голосом выдавила из себя Невиэль и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на стоявший рядом стул.

– Папа, это не синалий, – попыталась оправдаться эльфия.

– А кто, кто он по-твоему? У него нет крыльев, но выглядит он как эльф. Это самый настоящий синалий! – повысил голос отец.

– Это не синалий, папа. Элайджи… он человек! – выкрикнула Алекса и мгновенно попятилась назад, сама испугавшись своих слов.

– Что?! Что же ты натворила! Нам не будет прощения, – еле сдерживался Сайлас.

– Папа, я познакомилась с ним, когда он был человеком. У него нет семьи, нет родных. Ему некуда было бежать и оставаться, где он жил, тоже смысла не было. А потом его кто-то превратил в синалия, и я не смогла отказать ему в помощи, – немного приврала эльфия, дабы не выдавать свои новые способности.

– Я рад, что ты помогаешь тем, кто нуждается, но здесь другой случай. Это же человек, а люди не умеют жить в гармонии с природой, они грубые и бездушные, – продолжал настаивать Сайлас.

– Он такое же живое создание, как я и ты. И знаешь что, с ним я не просто Алекса, я стала его эльфом, и это лучшее, что у меня есть. Ни один эльф не смог мне дать того, что дал этот человек. И не говори, что люди грубые и бездушные! Не я сказала, что у него чистая душа.

Но тут в дверь застучали. Невиэль привстала и мелкими шагами засеменила к двери. Алекса быстро подняла плащ и накинула его на плечи Элайджи. Когда Невиэль открыла дверь, на пороге стояли два длинноволосых бородатых седых эльфа в длинных одеяниях.

– Чем я обязан такому почтенному визиту? – вежливо спросил Сайлас и слегка приклонился, чтобы выразить свое почтение.

– Это старейшины, наклонись, – шепнула Алекса Элайджи и толкнула его в спину, чтобы он приклонился тоже.

– У нашего главного старейшины, провидца Орвэла, было видение, он увидел чужого в нашем городе. Мы не хотим наводить панику, но уже проверяем дома и решили зайти к вам лично, чтобы другие эльфы не тревожили ваш почтенный дом. Как ты думаешь, Сайлас, где это существо может скрываться? Кстати, а кто этот молодой эльф? – спросил один из старейшин, держащий в руке длинную трость.

Сайлас посмотрел на Элайджи, а потом на Алексу. В ее глазах он увидел страх, надежду, мольбу и… необъяснимую любовь к этому человеку, ради которого она так отчаянно шла на риск.

– Это мой племянник, – спокойно сказал Сайлас, повернувшись к старейшине. – А насчет чужого, я думаю, не стоит беспокоиться. Если тут кто-то и есть, то он немедленно покинет наш город. Я уверен в этом.

– Будем надеяться, – одобрительно кивнул старик. – Извините за столь поздний визит.

Старейшины быстро скрылись в сумерках ночи. Невиэль плотно закрыла за ними дверь и с облегчением вздохнула.