Но тут мистера Дикклуфа снова перебил его помощник, видя что главу опять заносит не в ту сторону.

– Да, да, – поправил себя мистер Дикклуф. – О чем это я? Ах, ну да. Конкурс! То что мы организовываем такие мероприятия, является большой гордостью для нас, для нашей деревни и в первую очередь для меня. Я желаю вам победы, господа, и пусть чья-то мечта сегодня осуществится. Я объявляю конкурс изобретателей открытым.

Все стоявшие вокруг радостно зааплодировали, а некоторые поддержали речь свистом. Элайджи же смотрел на мистера Дикклуфа такими глазами, словно лицезрел какое-то чудо. Слова «и пусть чья-то мечта сегодня осуществится» подействовали на него как гипноз. Элайджи показалось, что мистер Дикклуф как никто другой понимает его. Как легко обычный человек с помощью одной простой фразы превратился во что-то высшее, стали надеждой и отрадой.

Мистер Дикклуф сошел с площадки, протер лоб платком и, пока на сцене выступали музыканты, начал записывать участников в свой маленький блокнот. Элайджи уже было направился записываться, как тут услышал знакомый до боли голос.

– Сэм! Иди, оторви своих братьев от лавки с леденцами, и я жду вас на фестивале талантов.

Элайджи словно молния поразила, он обернулся и увидел в пяти шагах от себя миссис Дорис Бунч. Он мгновенно юркнул в толпу и спрятался за огромной бочкой пива. Просидев там несколько минут, Элайджи вылез из своего логова. Оглядываясь по сторонам, он даже не обратил внимания, куда идет, и тут же врезался в Билли, паренька – его одногодки, с которым он час от часу общался и собирал сено на поле. Билли был темноволосым, кучерявым и слегка полноватым мальчуганом. Но его миловидная внешность не могла спрятать его жадный характер. Все знали его как человека, всегда готового помочь за «что-то». И если у вас этого «чего-то» не было, то и обращаться к нему было бесполезно.

– Ай! – завопил Билли. – И чего ты такой неуклюжий? Смотри куда идешь!

– Тш-ш-ш, – приложил Элайджи указательный палец к губам, показывая, что так орать не обязательно. – Прости меня, Билли, я не заметил тебя.

– Совсем с ума сошел! Как я погляжу, ты не только меня одного сегодня сбил, – и Билли оценил взглядом потрепанную одежду Элайджи.

– Подожди, не уходи! – окликнул его Элайджи. – У меня есть для тебя предложение. Ты мне должен помочь, – и он шепнул что-то Билли на ушко.

– Вот еще, с чего бы это? – с возмущением произнес Билли, собираясь уходить.

– Нет, нет, не уходи, для меня это очень важно. Ну хочешь, я для тебя что-то сделаю. А хочешь, я дам тебе монету, и ты купишь себе вкусный леденец. Я заработал ее, чистя хлев мистера Уорена.

При слове «монета» Билли остановился, а при слове «леденец» он обернулся с сияющими глазами.

– Монету вперед! – проговорил он своими пухлыми губенками.

– Вот, держи, – достал Элайджи из кармана свои единственные сбережения и, не переставая удивляться человеческой жадности, вручил монету Билли.

Билли с минуту рассматривал монету, будто пытался разглядеть в ней какой-то подвох, и, положив ее в карман, одобрительно кивнул головой. Еще раз осмотревшись по сторонам глазами заговорщиков, ребята зашли за гигантскую бочку.

Тем временем мистер Дикклуф вышел на площадку, чтобы объявить первого изобретателя. Он взял свой блокнотик, и на вытянутой руке, словно это был царский указ или булла, начал читать претендентов.

– А сейчас нам продемонстрирует свое изобретение мистер Томсон, которое он назвал «Куриные посиделки». Встречайте нашего первого участника!

Толпа бурно зааплодировала, и на сцену вылез мистер Томсон с непонятным резиновым жгутом.

– Всем привет, – начал он. – Как часто мы сталкиваемся с тем, что наши куры убегают и несутся в огороде. Это же безобразие, господа! Я предлагаю вам замечательный чудо-жгут, которым вы обвязываете курицу и гнездо и не отвязываете, пока она не снесется.

К сцене поднесли наседку и соломенное гнездо, дабы мистер Томсон смог продемонстрировать это чудо техники. Но первая же попытка оказалась плачевной, так как перепуганная насмерть курица упрямо не хотела привязываться. Неудачу потерпели вторая и третья попытки. Мистер Томсон в панике неуклюже держал курицу за лапы и махал ею в разные стороны, почему-то, видимо, надеясь, что это успокоит ее. Однако его план не срабатывал, и несчастная курица продолжала биться в конвульсиях, махая крыльями и клювом в разные стороны.

– Кудах-тах-тах, – взывала она о помощи, когда мистер Томсон маниакально наматывал круги резинового жгута на ее крылья.

– Ну вот и все, минимум усилий, – сказал мистер Томсон, вытирая пот с лица. – И ваша курица обязательно снесется у вас в курятнике.

– О, Господи! – перекрестился мистер Дикклуф, наблюдая за этой картиной и без конца протирая лоб платком.

Снесется курица или нет, уже мало кого волновало, но эффект был потрясающий. Почти у всех зрителей этого хитрого трюка глаза от удивления стали размером с куриные яйца.

– Эй, Томсон! – кто-то выкрикнул из толпы. – А почему твоя курица примолкла и свесила голову? Да и вид у нее какой-то неживой.

Мистер Томсон попытался привести наседку в чувство, но, к несчастью, ее маленькое куриное сердечко не выдержало такого испытания и позора.

– На втором году жизни скончалась курица Галина от разрыва сердца, – констатировал подоспевший ветеринар.

– Да, теперь эта курица явно не снесется в огороде, – раздалось злобное замечание из толпы. – Так совсем без кур остаться можно.