А тут ещё ходит начальник артиллерии, зудит над душой и непрестанно теребит, постоянно требует проводить занятия более активно, творчески и с отдачей. На арт. стрелковой подготовке нужно напрягать мозги, вспоминая Правила Стрельбы, Курс подготовки и стрелять по этим правилам, а не как в Чечне. Вот это они искренне не понимали, азартно пускаясь со мной в споры на эту тему и задавая один и тот же вопрос – А как же боевой опыт?

А я ходил на занятия, выдёргивал солдат и проверял, что они усвоили из темы занятия и частенько приходилось самому вмешиваться в учебный процесс, чтобы расшевелить всех. Но как только уходил, всё вновь замирало.

Сколько раз я им говаривал, взвывая к их разуму: – Товарищи офицеры, была война и мы там воевали. Война закончилась. И теперь забудьте про неё. Забудьте про того противника, где мы имели превосходство во всём и поражали его как хотели. Следующий противник будет другой. И его нужно будет уничтожать тоже по другому и весь ваш чеченский опыт на следующей войне пригодиться лишь частично. Осенью проверка и там нас будут оценивать совершенно по другим правилам…

И вроде бы понимали, и соглашались, но продолжали топтаться на месте, окунувшись в воз мелочных проблем.

И такая ситуация была не только в артиллерии полка, но и во всём полку. Все жили ещё прошедшей войной, никто не хотел заниматься скучной рутиной и ворох проблем просто нарастал и копился во всех сферах жизнедеятельности полка. Меня начала тревожить обстановка и внутри воинских коллективов обоих дивизионов. Там верх взяли даги и хоть пока не беспредельничали, но всё было на грани Чрезвычайного Происшествия.

Командиры подразделений не могли переломить ситуацию и полк в этом направлении начало лихорадить, преподнеся несколько неприятных сюрпризов.

Как-то раз, в одном из мотострелковых батальонов комбат собрал в свой кабинет всех офицеров и прапорщиков на совещание и в самый разгар обсуждения поставленных задач в расположении послышался шум приличной драки.

Не успел один из офицеров, по кивку комбата, выйти и разобраться, как дверь кабинета открылась и на пороге появилось двое гражданских крепкого телосложения, преградив выход из кабинета: – Товарищи офицеры, вы пожалуйста не выходите из кабинета и не обращайте внимания на шум. Мы тут с вашими дагами немного потолкуем и уйдём…., – и закрыли кабинет.

Ну, раз с дагами…, ну тогда пусть немного их поучат уму разуму, а мы вмешиваться не будем.

Когда шум утих и офицеры вышли в расположение, то были удовлетворены теми живописными позами, в которых лежали вырубленные даги и их внешний вид. Оказывается, даги наехали на одного из солдат батальона. Отобрали у него деньги и слегка постучали по морде. Ладно бы только просто постучали, но сам этот процесс происходил довольно унизительно и парень не захотел прощать или сделать вид, что против лома (в данном случае стаи дагов) нет приёма. Он в увольнение поехал на Уралмаш, нашёл парней из Уралмашевской группировки и пожаловался на дагестанской засилье.

– А что офицеры?

– А что? Да ничего…. Они бы рады кулаки почесать об их рожи, но «руки у них повязаны»… Потом же их и самих сделают замполиты виновными… А вы сила и ничего вам не будет если что….

Вот и приехали уралмашевские парни на целом автобусе и преподали урок гостям с Кавказа – «Это вы там, на Кавказе хозяева, а тут, на Урале – вы гости….»

Только утих шум по этому случаю, новый инцидент уже в мотострелковой роте, где даги подняли голову и тут уже сержантский коллектив роты сам принял решение и сами ночью вскрыли гнойный нарыв.

Шуму было даже больше, чем от предыдущего. Наехало начальство с округа, приехали старейшины дагестанской общины Екатеринбурга, которые начали увещевать: – Ну что вы…? Наши ребята очень горячие и не всегда по молодости могут просчитать последствия. Вы уж их простите и они больше так себя с русскими вести не будут….

Вроде бы всё уладили, даги притихли, но видать мозгов совсем мало и через месяц снова начали голову подымать и пришлось их опять учить крепким русским кулаком, причём целым разведбатальоном, где был крепкий воинский коллектив и хороший принцип – «Один за всех и все за одного».

Вот на фоне этих событий пришлось и мне, как начальнику артиллерии, вмешаться в воспитательный процесс. Видя бессилье командиров подразделений, а может неопытность, пришлось применить довольно рискованный ход. И если дальше пошло что-то не так – уголовка мне была бы обеспечена. Причём с такой херовой формулировкой, как – «Разжигание национальной розни в воинском коллективе, приведшей к тяжким последствиям….».

Неожиданно пришёл в казарму и по тревоге построил весь личный состав обоих дивизионов, вместе с командным составом. Вывел из строя семерых дагестанцев и показал им на строй. После чего больно ткнул пальцем в солнечное сплетение лидера даговской группировки.