Пожилая леди, владеющая публичным домом, отличалась весьма крутым нравом, а потому резко рявкнула:

– Лоли, успокойся! Тебя никто ни в чём не обвиняет, ты всего лишь нашла два трупа. Никому ни слова, чтобы не напугать клиентуру. Нам не надо паники или огласки. У меня есть связи в маглиции, я сейчас свяжусь с ними по мыслепередатчику и попрошу прислать кого-нибудь, чтобы оформили всё максимально тихо. А ты продолжай работать. Сколько у тебя номеров ещё осталось?

– С-семь. Ик, – я была несколько обескуражена тоном, каким со мной разговаривала мадам Жадрин, как будто ничего существенного не случилось. Только сейчас у меня мелькнула мысль, каким железным характером должен обладать хозяин публичного дома в столице, чтобы вытеснить всех конкурентов.

– Вот иди и меняй постельное бельё в этих номерах, – распорядилась мадам.

– Ик. Хорошо, – пробормотала я.

– И перестань уже икать, выпей что-нибудь, – мадам Жадрин поморщилась, когда я икнула в очередной раз, но отпустила меня одним лёгким движением руки.

Выйдя из кабинета хозяйки заведения, я поняла, что у меня слегка потрясываются руки от перенапряжения. Первым же делом я отправилась на кухню, чтобы заварить себе крепкого кофе. Обычно кофе мне помогал, вот и сейчас я на него очень надеялась.

Я очень боялась и старалась не думать о том, что произошло. О том, что вампир был аллергиком и никак не мог захотеть выпить человеческой крови. А если бы даже и хотел, то не стал бы так глупо подставляться и просить меня вернуться с кровью козы как можно скорее. Меня не было в номере от силы минут десять, может пятнадцать. И Джемма… конечно, она была надменной жрицей любви с противнейшим характером. Именно она подняла меня на смех и растрепала всем девочкам, когда я поделилась с ней своим горем, что меня бросил Майкл. «Удивительно, что он продержался ещё так долго! Интим один раз в месяц, это ж что за ледяной скалой надо быть?! И ты действительно наивно полагала, что всё это время он верен тебе?», – со смехом тогда сказала она мне. Ну а я, ясно дело, обиделась. Но какова бы моя обида ни была на Джемму и её острый язычок, блондинка не заслуживала смерти. Да и я не верила, что жрица любви стала бы брать с собой в номер нож. Джемма относилась к изнеженным особам, которые скорее попросят мужчину отрезать ей кучек стейка и покормить с вилочки, а никак не будут носить в своём корсете оружие на «всякий случай».

«Всё это явно подстроено… А если подстроено, то значит в номере побывал кто-то третий», – меня обдало холодным потом, когда я вспомнила про открытую дверь в номер. Я тут же бросилась к переднику Линды, который я снимала, когда выбегала в фитолавку Гзеля, прямо с кружкой недопитого кофе. Разумеется, мои руки ещё подрагивали, и я поставила огромное коричневое пятно на светлый передник Линды. Но всё это было ерундой по сравнению с тем, что я нашла универсальный ключ-камень в правом кармане передника. А я очень хорошо помнила, что всегда носила его в левом кармане, потому что правой рукой было удобнее толкать саму дверь. Холодный пот прошиб меня, осознание того, что убийца воспользовался моим ключ-камнем придавило неподъёмной тяжестью. «Я такая растяпа, бросила передник с универсальным ключ-камнем прямо в прихожей, когда побежала в фитолавку, и кто угодно мог воспользоваться им!»

– Вот ведь невезуха, – я снова ругнулась, понимая масштаб бедствия. Да если это выплывет наружу, то мало того, что меня уволят из заведения мадам Жадрин за халатное отношение к ключ-камню, так ещё и могут повесить обвинение в убийстве или пособничество убийце. Я громко простонала, понимая, что влипла в настоящие неприятности.

– Устала да? – сочувственно спросила Риана, неверно истолковав мой стон. – О, ты ещё и передник запачкала. Ничего, если заберёшь домой и отчистишь, то Линда не узнает, а я ничего ей не скажу.

– Спасибо, – я слабо улыбнулась, делая вид, что расстроилась из-за кофейного пятна на одежде, повесила его обратно на вешалку, на этот раз сунув универсальный ключ-камень в карман брюк.

Я уже заканчивала уборку шестнадцатого номера, клиент Розетты как раз только ушёл, когда в комнату затем зашла напуганная и бледная Риана.

– Лоли, там мадам Жадрин тебя вызывает, – теребя край передника, прошептала она, словно боясь, что её кто-то может подслушать, – в девятый номер просит подойти. А ещё там какие-то мужчины с ней странные. И говорят про какое-то убийство…

Я вздохнула, убрала волосы со лба и одёрнула рубашку. К сожалению, беря с утра первую попавшуюся рубашку из кучи одежды на кресле, я рассчитывала, что всю ночь буду носить поверх неё передник. Добавьте сюда и то, что эта рубашка была изрядно застирана бытовыми заклятиями чистки. На качественную магчистку у меня не хватало финансов, а потому я стирала свою одежду сама, используя заклятья, которые преподавали нам ещё на первом курсе в Магическом Университете. Так как я регулярно прогуливала пары, то даже по самой простой бытовой магии у меня стояла оценка «удовлетворительно». То есть отстирать-то одежду я могла, но это частенько не спасало её ни от спонтанных окрашиваний, ни от усадки. Вот и данная многострадальная рубашка сидела на мне очень плотно после моих многочисленных кривоватых бытовых заклинаний чистки. Резкое одёргивание топорщащейся белой ткани привело к жалобному треску ниток, и целых три пуговицы разом отлетели с материи. В один миг на мне оказалась не скромная белая рубашка горничной, которую по замыслу должно было быть еле-еле видно из-под передника, а сорочка с глубоким декольте, туго обтянувшим мою грудь.

– Гхм-м-м, – прокашлялась Риана, выразительно глядя на моё кокетливое кружевное бельё, проглядывающее в вырезе по самую косточку лифа.

– Не-е-ет, вот невезуха, – уже в третий раз за этот вечер простонала я.

– Ты не можешь не пойти, тебя ждут, – настойчиво повторила Риана. – Ну а внешний вид… честное слово, ты же в публичном доме, тут вообще многие полуголыми ходят, не переживай, на фоне них ты сама скромность, – постаралась меня успокоить напарница.

Я мотнула головой, не желая слушать её утешения, и направилась к девятому номеру. Чем ближе я подходила к приоткрытой двери, тем чётче я слышала мужские голоса. Мои шаги как-то сами собою стали замедляться.