«Скажу так. Не уйди Трофим из семьи – ни доноса бы не было, ни убийства, и героизм Павлика неоткуда взять. Но этого печатать нельзя!»

Что касается самих поддельных справок!

Их в нашем распоряжении нет, поскольку уничтожено само дело на отца Павлика Морозова.

Но зато у нас есть яркий приме того как в последующем фальсифицировалась «патриотическая» история Павлика Морозова:

Так, «самодеятельный писатель» Губарев привел в газете «Пионерская правда» в 1933 году полный текст такого документа.

Удостоверение

Дано сие гражданину ..................... в том, что он действительно является жителем Герасимовского сельсовета Тавдинского района Уральской области и по своему желанию уезжает с места жительства. По социальному положению бедняк.

Задолженности перед государством не имеет. Подписью и приложением печати вышеуказанное удостоверяется.

Председатель сельсовета Т. Морозов.

Но уважаемый читатель этот «документ» с начала и до конца есть сочинение самого Губарева. И подтверждается это хотя бы тем, что через пятнадцать лет он переделал его в книге.

В первом издании отец печатал справки на пишущей машинке!!! в количестве пятидесяти копий!

Позже пишущая машинка из жизнеописания Павлика исчезла. Выражение «жителем Герасимовского сельсовета» меняется на «жителем села Герасимовки».

Район тогда назывался Верхнетавдинским. Губарев убирает фразу о задолженности и добавляет дату: 27 июля 1932 года.

Эта дата вообще делает всю сцену абсурдной. Морозов-отец был к этому времени давно осужден и отправлен в лагерь!!!!

Между тем этот «советский писатель» Губарев рассказывает доверчивым несовершеннолетним читателям своих книг, как Павлик украл у отца такое удостоверение, чтобы отнести его куда следует!

Ведь «Если нужно для коммунизма, то можно и украсть»

Еще один коллега Губарева – советский журналист Смирнов – излагает этот эпизод иначе.

Отец разорвал бракованную справку.

«Не успели затихнуть во дворе шаги, как Павлик соскочил со своей постели и подобрал на полу клочки разорванной бумажки. Зажав их в кулаке, он быстро улегся».

Утром Павел разжал руку и стал разбирать клочки бумаги, чтобы восстановить текст.

Конец ознакомительного фрагмента.