Возмущаться не стала он был прав, переодевшись, в выданную одежды толкнув Чертенка, вышла из лекарского крыла. Думаю меня сейчас ждут пытки…. И оказалась права.

Не успев открыть дверь, как на меня налетели четыре фурии, в виде виверны оборотня и двух драконов. Втащив в комнату, стали пытать. Пришлось рассказать все еще раз. Только опустила, ситуацию с Джеком. Но судя, по прищуриному взгляду Ярины, поняла, фокус не прошел. И он еще допытает меня, наедине.

Поэтому пока меня не разобрали на запчасти, свалила в комнату, под предлогом усталости. Завтра предстоит тяжелый день. И как только, моя голова коснулась подушки, я уснула.

Проснулась от стука в дверь, и в комнату ворвалась Яринка.

— Просыпайся там пришел магистр Эйнджел. — Она прыгнула ко мне на кровать, заставив меня застонать. — И почему ты зовешь его Джеком?

— Ярин! Имей совесть! У меня болит спина, а еще ты прыгнула на меня сверху. Ты ведь не пушинка! — прокряхтела я и попыталась столкнуть засранку с кровати.

Но с кровати столкнули меня. В итоге, мне все равно пришлось идти собираться. Выбора мне не дали. После того как я собралась, накормила Чертенка, за мной вновь зашел Джек.

— И долго я тебе буду ждать? — возмутился он.

И не дав раскрыть мне и рта, вытащил за дверь. На полигон мы добрались в считанные минуты. Яринка была уже там.

— Давай перекидывайся! — приказал он, я непроизвольно сорвалась на шипение. — И не шипи мне тут.

Делать нечего, пришлось перекидываться. Оборот прошел легко, в принципе как и всегда. Угол зрения изменился, запахи стали насыщение. А запах оборотня приятней. Да что ж такое то!

Джек подошел ближе и коснулся безвольных крыльев:

— Работы непочатый край… — пробурчал он, осматривая их. — Ложишь! Придется потерпеть, будет больно.

Обнадежил, блин. Легла и почувствовала на спине сильные руки. Они стали разминать спину около крыльев. И когда я расслабился, перешел собственно к процессу экзекуции. Было адски больно, после переломов, крылья надвигались почти год, и чтоб ими, хотя бы можно было двигать, их нужно было сначала размять.

Я несколько раз потеряла сознание от боли, но после последнего раза ее уже не было.

— Все, я закончил. Давай вставай и подвигай ими, боли быть не должно. — Он сидел рядом со мной, и потихоньку поглаживал спину.

Подчинившись ему, встала и попыталась подвигать крыльями. По первости они меня не слушались, пришлось попотеть, чтобы хотя бы просто ими подвигать.

Ближе к вечеру я смогла, уже сносно подниматься на полметра, на целых двадцать секунд. На большее, меня не хватало.

— На сегодня достаточно. — Произнес Джек, стоя рядом со мной. — Перекидывайся, ужинать и спать. Продолжим завтра.

Он развернулся и ушел, оставив меня наедине с Яриной.

— У нас с тобой будет серьезный разговор! — воскликнула она, после того как я обернулась. — И не надейся отвертеться!

После чего помогла мне подняться, идти было тяжело. Все просто болело, особенно спина.

— Яри — ин принеси поесть в комнату, пожалуйста! — простонала я. — Я не дойду от столовой до комнаты.

— Ладно. — Смилостивилась она. — Но ты тогда мне все расскажешь! Обещай!

— Хорошо, обещаю! Все расскажу! — прохрипела я. — Только дотащи меня до комнаты!

Она буквально несла меня на себе. Потому что самостоятельно идти я была не способна. Дошли до общежития более или менее нормально, но как только я увидела лестницу, я наотрез отказалась подниматься. Как меня не уговаривала виверна. В итоге она плюнула и сама побежала на вверх. Ёе не было и пяти минут, вернулась не одна. С Максом.

Он посмотрел на меня с видом великомученика, и все — таки поднял меня. Яринка, сказав, что она ушла за пропитанием, исчезла из нашего поля зрения. Шли молча, пока мне не приспичило спросить:

— А когда вы встречаться начнете? — поинтересовалась я. — Целый год, вокруг да около, бегаете.

От подобного вопрос, он споткнулся, и мстительно подкинул меня. Все отдалось болью, я зашипела на него. Он усмехнулся и сказал:

— Когда, она дозреет, ты первая об этом узнаешь! — хохотнув он продолжил. — Помниться год назад, ты с трудом меня переваривала. А сейчас ничего, я ее тащу. А она и в ус не дует.

Глянув, на его ехидную моську я ничего не сказала. Что ни говори, а этот ехидный пройдоха был моей семьей. Которую, я обрела здесь, в академии. И если он дожмет Яринку, то станет еще и родственником!