– Не хотел, чтобы подобная случайность вмешивалась в мои планы.

Роман так увлекся своими рассуждениями, что утратил обычную собранность. Стен, сделав мгновенный выпад, ударил Романа в грудь. Удар был не слишком силен, но Роман опрокинулся с шаткой табуретки на пол.

– Стоп! – заорал Эд, вскакивая. – Или я…

– Всё, всё, всё! – засмеялся Роман, поднимаясь. – Просто этот парень меня ненавидит. А я не могу понять – почему.

– У тебя нет понятий добра и зла, – огрызнулся Стен.

– А у кого они теперь есть? – рассмеялся Роман. – Скажи, у кого? Общепринятая мораль рухнула, теперь каждый решает сам для себя, что такое хорошо, и что такое плохо. Ты решил одно, я – другое. Я, между прочим, очень моральный человек, потому что от своих правил стараюсь не отступать. Разумеется, мои правила не похожи на твои. Но это еще не повод, чтобы пускать в ход кулаки.

– Твои правила! – Стену удалось вложить в эти два слова столько яду, что сам невольно передернулся – Твои правила – делать гадости и издеваться над людьми. А при случае – убивать.

– Здесь ты ошибаешься, – покачал головой Роман – Я никогда не творю беспричинное зло. В этом случае оно возвращается назад бумерангом. А вот ты, со своими абсолютами добра и зла, так легко потрошишь чужие сердца, будто куриц разделываешь. Только не ясно, почему ты вообразил, будто знаешь, что такое добро. И смертями незачем меня попрекать – ради тебя, дурака, старался.

У Стеновского перекосилось лицо – уж вряд ли кто-нибудь до Романа говорил ему такое. Слова проникали в самую душу. Чувство, схожее с тем, когда пули пробили заговоренные Гамаюновым доспехи. Боли нет. Но внутри нестерпимое чувство пустоты.

Роман усмехнулся. Несмотря на то, что Стен был его старше двумя годами, он казался ему большим ребенком.

– Ну да, ты знаешь о человеческой природе очень много, – продолжал колдун. – А вот что ты знаешь конкретно о себе. Ты, у которого нет ни дома, ни семьи, ни даже постоянного имени? А? Когда ты повзрослеешь наконец, и начнешь думать о малом, а не о великом?

Стен вспомнил, что повзрослеть его призывал Остряков, и криво усмехнулся.

– Только не надо выяснять, что мы думаем друг о друге… – воскликнула Надя. – В этом есть что-то детское, из средней школы. Но если так невтерпеж, займитесь этим, когда мы выпутаемся из этой истории.

– Вот истинно мудрые слова! – согласился Роман и, перегнувшись через стол, галантно поцеловал ей руку. – Итак, решено, как можно скорее отправим Колодина на тот свет. В последнее время мне часто приходилось убивать. Как бы в один прекрасный день не захотелось бы прогуляться по улицам и втихаря пришить парочку ничего не подозревающих прохожих. Просто так по привычке.

– Я хотел убить Колодина, как только мы вернулись, – сказал Стен. – Но Гамаюнов запретил. Теперь я уверен, что это убийство ничего не решит. Умрет Колодин – найдутся другие. Нас снова и снова будут обвинять во всех бедах и требовать расправы.

Все сделали вид, что его не слышат. Мнение Гамаюнова в кругу его учеников не обсуждалось. Алексею и прежде это казалось странным, а теперь, после его ухода из Беловодья – просто нелепым.

– Да, Гамаюнов был против. Но лишь потому, что это могло выдать нас, и весь хитроумный план с мнимой смертью пошел бы насмарку. Беловодье важнее мести, – сказала Надя.

«Наверняка цитата из Гамаюнова», – отметил про себя колдун.

– Сейчас о Беловодье знают, кажется, все, – продолжала Надя голосом начинающего диктатора. – Так что мешает отправить этого типа на тот свет? На совести Колодина смерть наших ребят, – Надя гневно сверкнула глазами. – Вы как будто обо всем забыли! Он уничтожил проект, он убил Сазонова. Да я бы сама… – она стиснула кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

Роман откинулся назад, оперся рукой о стену и так, балансируя лишь на задних ножках табуретки, улыбаясь, смотрел на Надю. Он откровенно ею любовался. Она перехватила его взгляд. Но не смутилась и на долю секунды.

– Кто такой Колодин? Объясните мне, – вмешалась в разговор Лена. – Ваш приятель? Друг? Убийца? Предатель?

– Все вместе в одном лице, – отвечала Надя. – Но это Игорек. А есть еще его папаша – главный вдохновитель всех убийств, заклятый враг Гамаюнова. Нас интересуют оба.

– Степан Колодин не всегда был врагом Ивана Кирилловича, – пояснил Стен. – Когда-то они дружили, и Гамаюнов пригласил старшего Колодина работать в проекте. Колодин не обладал сверхъестественным даром, но зато хорошо разбирался в бизнесе. Думаю, он счел себя обиженным и решил силой захватить все. Мы считаем, что это именно он устроил побоище в особняке Сазонова.

– Да, я помню… – кивнула Лена. – Игорь угрожал тебя убить.

– Что вы все решаете и не можете решить? – рассмеялся Роман. – Право, Стен, ты меня удивляешь. Как в кино. Чистый Голливуд. Помнишь «Звездные войны»? Бедного старого Императора, который устроил весь маразм, прикончить никак нельзя, лишь потому, что он не взял в свои старенькие ручки лазер-мазер. И благородный положительный герой весь истекает потом, решая неразрешимую проблему, и спасает свою драгоценную душу вместо того, чтобы спасти друзей.