— Нет, ну правда! — снова заявила Валеска, — Очевидно же — Олег вполне в состоянии рассчитать силу удара. Всё нормально, боятся нечего.

Все замерли. Валеска насупилась:

— И вот попробуйте только снова заржать! Подумаешь, иногда слова за мыслями не успевают. Юби? Подруга, не обижайся, но со стороны виднее, он явно ударить МОЖЕТ. В самом лучшем смысле. Ты подумай, точно хочешь на себе попробовать?

— Ну, — процедила Грановска, — Разочек попробовать необходимо просто. Ну, давай, Олежка, покажи, что можешь, — она скроила ехидную мордочку, — Только, чур, не ласкаться и не тискаться. Я девушка горячая, секс люблю, враз на ответку нарвёшься, прям здесь, при всех. Проверим, как ты щекотки не боишься!

— Хорошо, Юби. То, что я тебе покажу, называется «динамический бокс». И… да не бойся ты, Кирк, что ты как наседка, в самом деле… и, если тебе понравится, кадет Грановска, будем тебя учить… но! Готовься к тому, что придётся перекраивать рефлексы, твои только для татами и годятся. Очисть сознание, сконцентрируйся, твоя главная задача — понять то, что произойдёт. Нападай!

— Ну-уж нет! Твоя очередь!

— Хорошо, как скажешь.

Валеска ещё сильнее уцепилась за руку Кирка и, вытаращила глаза, боясь упустить детали. Но, понять всё равно не успела. Юби стояла в правосторонней стойке… ну, это понятно, вроде, если она правша. Олег скользнул вперёд, как-то странно сыграл телом, то ли дёрнулся, то ли попытался ударить… то ли ударил, но… не достал? Хотя от его рывка вздрогнула даже Валеска, хоть и стояла сзади-сбоку. Юби дёрнулась, но не растерялась, встретила его ногой в корпус. Это тоже понятно, врезать навстречу — это святое, Валеска сама делала так же. И тоже в корпус. В голову ногой, в такой ситуации, можно бить только лохушку, какую-нибудь. Нормальная девка успеет уклониться, перехватить ногу, скорее всего. Захват, подсечка — всё, далее по тексту. На прямой-встречный в корпус, как правило, реагируют блоком… ну, кто успевает. Успевают не многие. Здесь же… всё, что произошло дальше, сознание отказалось воспринять. Естественно-неторопливым-быстрым, почти незаметным глазу скачком, Олег скользнул влево-вперёд, навстречу-мимо выстрелившей в корпус ноги, Юби дёрнулась, как от удара, но удара Валеска не заметила. Тут же её голова мотнулась вверх, коротко мелькнула его рука, правая, так словно он закрыл ей ладонью рот, и… подхватил безвольное тело. Юби рухнула плашмя, лицом вниз. Олег придержал, не дал упасть, удариться, перевернул на спину. Почти сразу выпустил, её нога рефлекторно брыкнулась. Потом, обречённо так, махнул рукой и сам плюхнулся на поджарый зад, на пол, рядом, поднял на них тоскливый взгляд и развёл руками.

— Вот же-ж… — только и сказал он. А в глазах блеснули слёзы.

Или показалось?

— Что? — голос Кирка был полон мрачного сарказма, — Первый раз? Геро-ой… Понял теперь? Это тебе не парней дрессировать. И не ударить нельзя — уважать перестанет, и тюкнул, вроде не сильно, но… Смотри, она ещё влюбится в тебя после этого. Помяни моё слово. Женская логика, мы бессильны.

— Что — «первый раз»? — Валеска затрясла Кирка за руку, — Вы о чём? Какой первый раз?

Олег уронил голову, потом потряс ей.

— Что произошло, Кирк? Ну, объясни же! — Валеска продолжала его настойчиво тормошить.

Рядом нарисовался парень в белом медицинском комбинезоне. Со всеми значками и эмблемами, что Валеска помнила на медиках группы Шпильцева, ещё по инициации в «пыточном агрегате». Ха! Тоже мне, «пыточный агрегат»! Неуклюжие ласки робкого мужчинки, по сравнению с учебкой. Лузгин с Грань-Гекатой, эти — да, из них души вытряхивали.

Олсен поднял левую руку, останавливая медика… не замечая, что на ней висит не маленькая совсем кадет Йенч.

— Олег сам посмотрит, — буркнул он, — Там ничего опасного… я видел. Долго ещё рассиживаться собрался, неженка? «Я — крутой! Я — ударю!» Ударил? Живи теперь с этим, герой. Говорил тебе… и хватит сидеть, посмотри, наконец, что с ней.

Олег поднялся на колени, аккуратно поднял ей голову, потрогал пульс на шее, раздвинул пальцами веки, заглянул в глаз. Бережно опустил обратно на пол. Сам опять уселся рядом.

— Ну, что молчишь, тимир язы? Как она?

— Что такое «тимир язы»? Кирк, ну ответь! Ну, чего ты на меня внимания не обращаешь?

— Нормально она, — рассеянно ответил Олег, — Сотрясения нет, я в нерв попал… да и не сильно ударил, что я, извращенец что ли…

Он снова тряхнул головой и невесело усмехнулся:

— Это, конечно, хорошо, что не извращенец. Но!.. тренировать-то теперь — как? А как парни на Земле справлялись, а? Они же Яниных безопасниц уже вполне прилично натаскали… честно скажу — думал это проще будет…

— Ничего, справишься, — буркнул Кирк.

— Да справлюсь, конечно. Просто я думал, что… — он махнул рукой, обернулся к медику, выставил ладонь, — Принёс? Давай, я сам уколю… что там?

Он взял пневматический шприц, взглянул на экранчик, сбоку. Вскинул возмущённый взгляд на медика:

— Эй! Я, по-твоему, её убил что ли?! Тут обычного противошокового достаточно!.. Никаких «всяких случаев»! Я сам ударил и точно знаю! Не спорь! Давай сюда!

— Кирк! — Валеска требовательно потянула его на себя, — Кирк! Что такое «тимир язы»?

— Фамилия это его — Тимирязев.

— А почему «тимир язы»? Это что-то значит, да?

— Да. Значит. С древнетюркского — «железный воин». Хватит уже по мне елозить, Йенч, слезь с меня… тьфу, засада, грядёт бабский батальон… никакой субординации, о дисциплине — только мечтать…

Он неожиданно развернулся к ней всем телом. Двумя руками, за плечи отодвинул её от себя, сделал шаг назад и наставил на неё два пальца:

— А теперь, внимательно, Йенч. Нам-некоторым, многим, и мне в том числе, сложно вами, девушками, командовать. По той же причине, по которой вам сложно нам подчиняться. Это понятно?

Валеске, вдруг, стало стыдно за своё поведение. Нет, ну, бывает, конечно, сорвёшься… воспринимать мужчину, как старшего по званию? Непривычно, до сих пор. Эти же… вообще не такие, с ними вообще непонятно как себя вести. В Кирка вцепилась — на рефлексах, на эмоциях, просто не дала себе труда проконтролировать себя, чуть не влезла на него. Настолько… естественно? Пожалуй… ну, почувствовала себя рядом с ним маленькой девочкой, это так приятно оказалось, необычно! И вообще — впервые! Нутром почувствовала — стерпит он подобную выходку… ну, может, поругается, поворчит немного, не больше. В кино видела, в историческом, в старом, там девчонка так на брата реагировала. На старшего. Фильму, наверное, лет триста пятьдесят уже, или даже больше. Там мужчины ещё такие… крутые, чуть что, не ругаясь — бымс в челюсть, и сразу из пистолетов ба-бах, ба-бах. Из настоящих, не парализаторов, и не резиновыми пулями, кого и насмерть… как будто у них там ни милиции, ни судов, ни адвокатов не было. И, после этих перестрелок проблемы решались как-бы сами собой и без последствий. Ладно, пусть их, фантазёров, но девчонка там — чуть что, сразу к брату бежала. И он ей помогал, без контракта и бесплатно абсолютно, просто потому что она его сестра, и он обязан о ней заботиться(!) — сам так считал. Ротная Мать рыдала, когда этот фильм смотрела, говорила, ничего мы, дуры, не понимаем. Потому, что так и должно быть на самом деле, а мы, в наше время, мужиков настоящих перевели, вымерли они и заботиться о нас не кому. Поэтому ковыряемся сами, как умеем, только умеем только по-бабски, то есть хреново… Может, ротная права была? Пожившая тётка, они её за мудрость и рассудительность так уважали. Точно, права. Говорила, мол, природой так заложено, мы о них должны заботиться, по-женски, а они о нас, по-своему, по-мужски. Мол, всю природу человеческую толерантностью и правозащитой девиаций перекорёжили. Потому и вымерли мужчины, настоящие — с яйцами, а не с болтом, гипертрофированным на этапе планирования пола ребёнка. Те, что за мать, сестру, жену, детей, не рассуждая, не пеняя на законников, сразу тресь в грызло… из пистолета. И всё. А не по судам и общественным каналам, гениталиями трясти. Странно это конечно всё. И заботится — странное слово. Валеска его, если честно, не очень понимала. Как может о ней заботиться мужчина? Зачем? Позаботиться можно о себе, о завтрашнем дне…или, вот, к примеру, как о мужчине заботиться? Непонятно совсем. В фильме том, сестра на брате чуть-что — «висла, как на вешалке», кстати, такие трепетные объятия! В современных интерактивках и по меньшему поводу сразу оргия на троих-пятерых начиналась. Предки в фильме своём, плоском практически, вообще почти без сексуальных сцен обошлись, и ничего — вполне история смотрится. Без всяких «секси-пекси-чмоки-чпоки». И, вот здесь и сейчас, Валеска её, ту самую сестру из фильма, кажется, поняла… ну, когда на рефлексах за Кирка цеплялась, за его руку… ведь здорово же было! Такие ощущения, не передать! Приятно, оказывается, побыть иногда маленькой девочкой, бесплатно если…