Во главе стола восседали Орлон и Леди Лукра в одеяниях ослепительной светозарности и белизны. Мертвыми казались они, но мертвыми не были, ибо Фрито заметил, как мерцают, подобно мокрым грибам, их очи. До того обесцвечены были волосы их, что сияли, как цветы золотарника, лица же у обоих безупречностью кожи и яркостью уподоблялись луне. Вокруг них, подобно звездам, лучились цирконы, гранаты и магнетиты. Шелковые абажуры покрывали их головы, а на челе у каждого было написано много чего — и хорошего, и плохого — к примеру: «Натравите на них Чай-Кан-Ши» или «Жена женой, а ты мой птенчик». И тот, и другая спали.

Слева от Орлона сидел Гельфанд в красной феске, обличающей в нем Масона Тридцать Второго Калибра и Почетного Члена Тайного Храма, а справа — Топтун в белом (от Кардена) костюме Скитальца. Фрито указали на сиденье, расположенное в середине стола, между редкостной кривобокости гномом и эльфом, от которого несло птичьим гнездом, а Мопси и Пепси усадили за маленький столик в углу, за которым уже сидели Пасхальный Кролик и парочка фей, узких специалисток по заговариванию зубов.

Как и большинство мифических созданий, без явных средств к существованию проживающих в зачарованных лесах, эльфы питались весьма экономно, так что Фрито был несколько разочарован, обнаружив у себя на тарелке лишь горстку покрытых грязной кожурой арахисов. Впрочем, он, подобно всякому хобботу, обладал способностью съедать все, что удается протиснуть в глотку, хотя и хобботы тоже предпочитают иметь дело с блюдами, с которыми не приходится особенно бороться, ибо даже наполовину сваренная мышь способна уложить хоббота в двух раундах из трех. Едва Фрито покончил с орехами, как сидевший по правую его руку гном повернулся к нему и приветственно протянул чрезвычайно мозолистую ладонь. «Поскольку рука у него кончается этой штукой, — думал Фрито, нервно ее потрясая, — она, очевидно, должна быть ладонью».

— Гимлер, сын Героина, ваш всепокорный слуга, — произнес гном, кланяясь так, что стал виден горб на его спине. — Да будете вы всегда покупать подешевле, а продавать подороже.

— Фрито, сын Килько, к вашим услугам, — с некоторым смущением представился Фрито, лихорадочно пытаясь припомнить как велит отвечать обычай. — Да рассосется ваш геморрой безо всяких хирургов.

Гном принял его ответ с некоторым недоумением, но без недовольства.

— Так вы, стало быть, тот самый хоббот, про которого рассказывал Гельфанд, Носитель Кольца?

Фрито кивнул.

— И оно с вами?

— Хотите взглянуть? — вежливо осведомился Фрито.

— О нет, благодарю покорно, — сказал Гимлер. — У моего дяди была когда-то волшебная булавка для галстука, так он однажды чихнул на нее и, представьте, остался без носа.

Фрито нервно погладил себя по ноздре.

— Извините, что перебиваю, — произнес сидящий слева эльф, метко сплевывая прямо в левый глаз гнома, — но я невольно подслушал вашу беседу с этим Квазимодо. Вы и впрямь притащили сюда упомянутую безделушку?

— Впрямь, — ответил Фрито, борясь с внезапно напавшим чихом.

— Не угодно ли? — произнес эльф, предлагая уже неудержимо чихающему Фрито кончик Гимлеровой бороды. — Я Ловелас, из эльфов Северной Заморочки.

— Эльфийская собака, — прошипел Гимлер, выдирая бороду из рук Ловеласа.

— Гном свинячий, — парировал Ловелас.

— Игрушечник.

— Землекоп. — Потаскун.

— Прыщ корявый.

— Может, хотите, услышать какую-нибудь смешную историю, или песню? — спросил встревоженный Фрито. — Вот, знаете, был один такой бродячий дракон и вот он однажды забрел на ферму, а фермер…

— Лучше песню, — единогласно произнесли Гимлер и Ловелас.

— Ну, хорошо, — сказал Фрито, и с трудом выковыривая из памяти скверные вирши Килько, пискливо затянул:

Жил в старину эльфийский Царь

Сатранап, могучий и гордый,

На Веселом Болоте он урков разбил

Смирив Сыроедовы орды.

В подмогу себе он гномов призвал,

Коротышек и рудокопов,

Но те, когда грянул ужасный бой,

Предпочли отсидеться в окопах.

Припев:

Чистопыр, метрекол, лаворис и хором:

Предпочли отсидеться в окопах.

Прогневался могучий Царь,

Да так, что небо померкло.

«Ну, попадитесь вы мне, — он сказал, —

Трусливые недомерки».

Но гном, сколь ни был бы он труслив,

Еще и хитер, зараза!

И Король Желтозад, чтобы шкуру спасти,

Решился эльфов подмазать.

Припев:

Ремингтон, террикон, городуль и туз.

Решился эльфов подмазать.

«Чтоб нашу лояльность вполне оценить, —

Сказал Желтозад Сатранапу, —

Прими от нас этот гномовский меч,

Как говорится, на лапу.

Меч Чистопыр прозывается он, —

Продолжил лукавый гном, —

Прими его в дар и о прошлом забудь,

Пусть прошлое кажется сном.»

Припев:

Кадиллак, брик-а-брак, Эздель, кокаин.

Пусть прошлое кажется сном.

«Я принимаю ваш чудный дар,

Вы, гномы, парни что надо», —

Ответил Царь и принял меч,

И в лапшу изрубил Желтозада.

И с той поры народ говорит,

А также поет и пишет:

«Верь эльфу и гному лишь в степени той,