И мы двинулись с той поляны, на которой находилась пещера. Говорить не хотелось, поэтому шли молча. А думать я старалась только о хорошем, например, о том, что встретила Мали. Одна бы я точно пропала, а даже если не пропала, то куда идти я точно не знала. Все восемнадцать лет моей жизни меня держали в подвале родители. Хотя подвал в нашем поместье не был серым, холодным. Наоборот, в нём было всё для того что бы я чувствовала себя комфортно. Кровать, камин, книжный шкаф, книги мне приносили каждый месяц по десять штук, это было моё развлечение. А ещё два раза в неделю ко мне спускалась мать, она была очень красивой женщиной, черные как смоль волосы, фарфоровая бледная кожа, глаза большие и чёрные миндалевидной формы. Её походка выдовала свою знатность, шаг чёткий, уверенны, величественны и грациозный. Приходила она ко мне для того что бы позаниматься музыкой на фортепиано, разучивая целый час гаммы, ноты и прочие для меня ненужные вещи.

Я не понимала, зачем всё это, ведь своё умение мне негде было показать, подвал и на этом всё. Иногда, в мой день рождения, мне разрешалось выйти наружу и погулять в саду поместья. Это был лучший подарок. Там всегда очень красиво, ухоженно, цветут цветы, пахнет свежестью, трава щекотала босые ноги, а залетевший ветер трепел мои волосы, которые и так вечно запутанные и кудрявые. Пребывание в саду казалось прекрасным мгновеньем. А потом приходил отец, вздыхал и говорил что на этом всё, пора домой. Родители на то время пока я была на верху, приказывали всём слугам идти в город, дом становился пустым, но когда я возвразалась в свою " комнату" жизнь продолжала кипеть. Я часто слышала над собой звуки музыки, звон бокалов, топот женских каблучков и смех. Мало кто знал, что я существую в этом поместье напоминающем замок, кроме маткри, отца и брата. А, нет, ещё знал Мали, но я не знала его.

Ко мне часто в голову приходили вопросы, как у простых людей, мог родится ребёнок-дракон. Хотя я спрашивала, но ответ был таков — " Понимаешь, дорогуша, такое бывает в нашем мире, когда у обычных родитеоей рождаются не совсем обычные дети, это передаётся через поколение, на пример у твоего отца кто-то был с таким диффектом брату не передалось, а тебе повезло меньше." Как то странно брату не передалось, а мне вот, счастливице, передалось.

И на этом разговор сходил на нет. Мои родители были первые люди в городе, отец был мэром, а мама просто из очень богатой семьи. И у них такой, с одной стороны, счастливой пары, такой ребёнок.

Наконец тишину нарушил Мали.

— Сколько раз в месяц, ты превращаелась? — спросил он, посмотрев мне в глаза.

Отвлечься от мыслей было сложно, я ответила не с первого раза.

— Мирааа!

— Два-три, больше нельзя было. И всё это время пока я была драконом, меня приковывали цепями, а на утро находили без сознания, приводили в чувства, и на этом всё. Вообще мне весь процесс не нравится, потому что превращение — это больно. Каждая кость вытягивается, принимает другую форму, чешуя прорезается сквозь кожу, а зрение и слух обостряется и каждый шорох кажется таким противным, резким. Хочется свободы, крылья затекают, от того, что они постоянно сложенны — это больно и неприятно. — на этом я завершила свой рассказ об заточении.

Мали слушал внимательно, не перебивал, как буд-то каждое слово моё — это ключ к сейфу.

Он меня остановил за плечо, посмотрел и сказал:

— Превратись сейчас!

— Зачем? Сейчас же день! А вдруг кто заметит?

— Ты не будешь летать, я просто посмотрю на тебя.

— Ладно.

Сосредоточилась и всё началось. Кости стало ломить, я упала на четвереньки, в голове словно фейерверки стреляют, в нос ударило куча посторонних запахов и вот самый болезненный процесс — крылья. Они всегда, как будто ломали меня.

Все. И вот уже в место меня стоит серебристо- черный дракон. Мали протянул руку и прикоснулся к моей шее. От этого я дёрнулась в сторону, не привычно, что кто-то трогает меня в таком облике. Он перестал меня гладить, закрыл глаза и по его руке пошли красивые синие узоры, они оплетали его постепенно, а когда дошли до лица, они загорелись, вспыхнули и вот, он уже дракон. Синий, красивый, и очень большой по сравнению со мной.

Его чешую на солнечном свете напоминала воду, а глаза были голубые, чистые, ледянящие. Потом он в один миг стал человеком. И вдруг мне по слышались из далика приближающиеся шаги и разговоры, а ещё лай собак. Я тут же начала превращение обратно, но оно давалось мне сложно, всё плыло перед глазами, голова болела.

Наконец мучение окончены, меня трясут, я встаю, шатаюсь, но потом быстро прихожу в себя. Слух возвращается постепенно и я вижу как Мали шевелит губами, но слова как будто застревают, и не долетают до меня, потом он начинает куда-то тянуть, я послушно иду, а потом бегу.

— Они пришли за тобой, Мира! Бежим! — его голос срывался на крики.

Когда слух вернулся я поняла- охотники, им нужна я. И мы побежали, позади слышался собачий лай, кто-то стрелял из ружья, но мы бежали дальше, неожиданно из-за кустов вышла другая группа охотников. К нам подступили, старались окружить, но Мали начал превращение, его тело в узорах, а потом уже перед мной стоял красивый, синий дракон, он загородил меня собой.

Мали обернулся, взмахнул крыльями, поднялся в воздух, схватил меня двумя передними лапами и взлетел. Он поднимался все выше и выше, и вот мы уже в облаках. Мали ровно летит, разгоняет своими могучими крыльями воздух и держит меня так, как будто я легче пёрышка. Иногда, где нет облаков, я вижу леса, поля, дома, они все маленькие, как игрушечные. От переизбытка эмоций я начала смеяться, сначала тихо, а потом уже не сдерживаясь смеялась и визжала, выкрикивая " Как же мне хорошо!"

Но вот Мали начал снижаться, деревья становились все ближе, и ближе. Наконец он меня плавно поставил на землю. Не успела я оглянуться, как перед мной стоит снова тот красавчик, и вовсе не дракон.