– Красивый? – зло зашипел парень, сузив глаз. Кажется, его даже немного затрясло и я поняла, что мои слова не на шутку разгневали незнакомца. – У меня ожоги третьей степени. Какой, к чертям красивый?

– Ну и что? Шрамы украшают мужчину, - я пожала плечами, теперь понимая, о чем говорили медсестры. Этот парень должен был лежать не тут, а в ожоговом отделении. Жуткое и давящее на сознание место. Я однажды заходила туда и от вида стонущих и корчащихся от боли людей, еще долго не могла прийти в себя.

Я чувствовала смятение засевшее в этом незнакомце и грызущую моральную боль от теперешнего состояния. Этот парень, действительно, был душевно и физически раненным зверем, утратившим спокойствие, вместе со своей силой. Но я, все равно, не хотела жалеть парня. Когда я только очнулась, меня бесили сочувствующие взгляды и я знала, что если я начну его жалеть, только усугублю положение, тем самым ставя сильный акцент на его ранениях и подчеркивая теперешнюю неполноценность. Только слабые любят жалость, а он таковым не был. Тем более, я говорила правду. Что бы не скрывалась под бинтами, внешности его это не портило.

– Пошел вон отсюда, - зашипел парень. Схватив подушку, на которой лежала его забинтованная рука, он, с болезненным рычанием, бросил ее в мою сторону, но бросок получился слабым и подушка упала рядом с кроватью.

– Что значит «пошел»? – недоуменно переспросила я, проигнорировав его агрессивную попытку прогнать меня. – Я, вообще-то, девушка.

– Девушка? – незнакомец окинул меня скептическим взглядом и скривил губы в брезгливой ухмылке. – В каком месте ты девушка? Максимум, кем ты можешь быть, так это малолетним трансвеститом. Встречал я таких уродцев, как ты. Вам неуютно в ваших телах и вы вовсю твердите, что на самом деле являетесь женщинами. Конечно, тебе немного повезло и чертами лица ты похож на девушку, но, черт, все равно, это мерзость. Поэтому, убирайся отсюда, пока меня не начало тошнить.

Распахнув глаза, я уставилась на него, так же ухмыльнувшись. Вот только, на моих губах залегла не брезгливость, а злость. Да, выглядела я не самым лучшим образом. На голове все еще были бинты, волосы короткие, свободные штаны и мешковатая толстовка черного цвета, чей высокий воротник закрывал нижнюю часть лица. Но, это, все равно, не давало ему права считать меня парнем или трансвеститом. Конечно, он хотел меня оскорбить, чтобы я поскорее ушла, но в этой игре я тоже могу поучаствовать.

– Кто бы говорил, - я фыркнула, злостно прищурив взгляд. – Призрак, тебе не нужно возвращаться в свою оперу, чтобы Кристина, в очередной раз, ужаснулась твоему лицу? – парировала я, намекая на то, что с бинтами на половину лица, этот парень был похож на главного персонажа из мюзикла «Призрак оперы».

– Мальчишка, - вновь злое шипение, сквозь плотно сжатые зубы. – Иди отсюда, пока я тебя не вышвырнул.

– Не уйду. И я с удовольствием посмотрю, как ты меня будешь вышвыривать из палаты, - насмешливо сказала я, поудобнее садясь на кресле. Сняв тапочки, я даже закинула ноги на край его кровати, из-за чего получила еще один злой взгляд. – Призрак, да успокойся ты. Займи себя чем-нибудь. Например, поиграй на органе, или затащи к себе в подземелье какую-нибудь красавицу. Ты же любишь это делать? Я, все равно, никуда не уйду, а своим злым взглядом ты меня не прогонишь. У меня, вообще, свободного времени полно и я могу просидеть тут хоть всю ночь. Как раз, допишу твой портрет. А если хочешь, чтобы я ушла, выпей таблетки, - я махнула рукой в сторону стаканчиков с лекарствами, которые все еще стояли на тумбочке. Естественно, я говорила это лишь для того, чтобы еще сильнее позлить парня. Да и меня, действительно, раздражало его нежелание лечиться, из-за чего возникало столько шума. Поэтому, этим случаем я решила воспользоваться на полную.

– Я не буду ничего пить, - уперся парень.

– Тогда я никуда не уйду, - я пожала плечами, злорадно хмыкнув. – Знаешь, поскольку моя палата рядом с твоей, я постоянно слышу, как медсестры уговаривают тебя пить лекарство. Мне это мешает спать. Плюс, мне жаль этих девушек. Поэтому, или пей, или я буду сидеть тут до утра.

Посмотрев на меня убийственным взглядом, парень откинулся на подушке и закрыл глаза, скорее всего, собираясь меня игнорировать, таким образом, показывая, что ему плевать на мое присутствие. Хмыкнув, я вновь положила альбом на колени и продолжила рисовать, при этом присвистывая мерзкую мелодию и постукивая ногой по ножке его кровати. Призрака хватило ровно на пятнадцать минут. Не выдержав моего присутствия, он резко открыл глаза и, взяв стаканчик с таблетками, проглотил их, даже не запивая водой.

– Все, я их выпил, - сказал он, вертя в руках пустой стаканчик. – А теперь, вали отсюда и больше не приходи.

– Спокойной ночи, Призрак. Пусть тебе приснится прекрасная опера, - саркастически сказала я, нехотя вставая с кресла. Если честно, я уже настроилась провести тут всю ночь, донимая парня, но, раз пообещала уйти, если он выпьет лекарство, значит должна держать свое слово.

***

Поскольку я чувствовала себя намного лучше и могла самостоятельно передвигаться, уже около недели ела в столовой. Позавтракав, я возвращалась к себе, когда увидела, как из палаты того парня, выходят понурые медсестры, сетуя на то, что пациент опять отказался есть и принимать лекарства. Хотя они уже начали надеяться на то, что он, наконец-то, решил лечиться, раз выпил вечерние таблетки. Проводив медсестер взглядом, я свернула и без стука зашла в палату парня. Как же меня раздражала его упорство.

– Опять ты, - на выдохе раздраженно сказал он, закатив глаза. – Убирайся, надоедливый мальчишка.

– Не уйду, Призрак, - я промаршировала через палату и опять села на кресло. Взяв с тумбочки тарелку с кашей, я помешала ее ложкой.

– Что ты делаешь? – спросил он, прищурив взгляд. При свете теплых лучей солнца, его кожа, не скрытая бинтами, казалась болезненно серой и в голубом глазе, не смотря на виднеющуюся там строгость, проглядывалась усталость. Я же, как всегда, вела себя нахально, кидая на него надменные взгляды, хотя, сегодня опять выглядела не самым презентабельным образом. Лежа в больнице, я стала носить мешковатую одежду, предпочитая чувствовать себя удобно, а не красиво. Тем более, благодаря тому, что мои толстовки были мешковатые и их рукава так же были широкими, мне было легче просовывать в них левую руку, с которой еще в ближайший месяц не снимут гипс.