О том, что этот разговор станет самым полезным, я узнал постфактум. Дело было на полигоне во время нашей учебной практики. В нашем палаточном городке, который был разбит в лесу. Начали говорить по существу сразу же после прихода с измерений. Ну, как "начали говорить"? Мы болтали с самого утра, но по существу вопроса первые фразы появились только с открытием первой банки тушёнки у разведённого костра. Наш "квартал" был образован двумя палатками с четырьмя обитателями, которые каждый вечер собирались у общего камелька. Мы подружились по непонятным причинам, поскольку между нами ничего общего, кроме интереса к геодезии, не было. Мы приехали из разных городов, после института имели настолько разные планы, что поводов увидеться не просматривалось категорически. Способности к предмету тоже были разными, ну, и взгляды на жизнь имели такие фундаментальные различия, что только высший разум не давал нам повода набить друг другу морды.

Очень странная у нас была компания, которая цементировалась неизвестными нам причинами. Высший разум нас не посвятил в свои планы и, проявив всю свою изобретательную фантазию, сделал так, чтобы эти причины однозначно существовали… Поскольку, мы как-то незаметно сгрудились вместе без предварительной договорённости, то и остались в этом кругу без уточняющих вопросов. Просто было друг с другом комфортно и легко… Никому ничего не надо доказывать и популярно объяснять.

Итак, костёр разгорелся, первая банка с тушёнкой вывалена на сковороду для обжарки, мы расселись по пенькам и кореньям и уставились на пламя. Все серьёзные и запоминающиеся разговоры начинаются с того, что собеседники сначала долго смотрят на пламя. Где-то за деревьями жгли свои костры и другие "островки" нашего палаточного городка. Ни они нам, ни мы им совершенно не мешали коротать вечерок после трудового дня. Как миниатюрная планетарная система, наш городок спокойно летел в космосе этого ночного леса. В уютной изоляции от остальной Вселенной с её неспокойными катаклизмами и чёрными дырами. Как в такие минуты не завести душевный разговор? Тем более что собеседники подобрались не только начитанные и свободно думающие, но и с взглядами на окружающую действительность, так разительно отличающихся от моих собственных.

Непонятно, почему мы не практиковали "выездные сессии" нашего дискуссионного клуба в столь примечательных интерьерах? Самое место вести философские беседы на лоне природы у костра. Под звёздами и без водки… Наверное, да. Но без водки философские вопросы не рассматриваются. Если их рассматривать без водки, то очень быстро зайдёшь в тупик. А каким образом найти выход из тупика без водки мы не знали. Окружающая жизнь всех нас научила, что выходы из тупиков всех типов ищутся только с таким "фонариком".

Поэтому мы говорили обо всём, кроме философии! О девчонках, об организации землянки в разных типах почвы, о жизни казацкой станицы, о температуре воды в водохранилище при атомной станции, о рыбалке в этом водохранилище, как отличать ядовитые грибы и, что делать, если отличить вовремя не удалось… Кажется, не упустили ничего! Всю ночь проговорили на одном дыхании… Душевно…

Геодезист – это не просто профессия… Чтобы называться геодезистом, не достаточно обладать просто знаниями, полученными в институте, уметь правильно поставить прибор и снять с него данные. И лошадиного здоровья, чтобы неустанно наматывать километры по бескрайней и самой разнообразной натуре тоже недостаточно. Нужен особый склад характера и такое состояние души, что всякий прохожий угадает в тебе именно геодезиста. Ты идёшь по улице, а все понимают без дополнительных пространных пояснений – геодезист на марше. И для этого не обязательно тащить за плечами теодолит или измерительные рейки – собственный просветлённый взгляд и лёгкая походка расскажут о тебе всё.

Наверное, только космонавты и водолазы могут поспорить с геодезистами за право называться настоящими профессиональными романтиками и с полным основанием утверждать, что выбрали свою работу по зову сердца. Обладатели неустойчивых характеров с подвижной психикой в этих делах надолго не задерживаются, если вдруг просочились туда по какому-то недоразумению… Сама профессия их исторгает из себя, словно рвоту. Единственное небольшое различие в оттенках романтики – космонавты с водолазами предаются этому делу, скажем так, по вертикали, ну, а геодезисты с примкнувшими к ним геологами раскинулись во всю земную ширь.

Можно, конечно, вспомнить о бомжах… Но, прикинув все "за" и "против", мы придём к выводу, что у этих асоциальных тварей божьих романтика обращена на персональное потребление и никакой общественной значимости не имеет. У бомжа романтика переходит в неудержимую нирвану и тупое наслаждение свободой от всего на свете, чего геодезист, безусловно, себе позволить не может, поскольку несёт фундаментальную нагрузку в народном хозяйстве. Приходится ограничиваться романтикой в масштабах, принятых в цивилизованном обществе и жёстко пресекать собственными силами любые поползновения отдельных представителей цеха сорваться в дикий разгул. Как мы понимаем, этот грех вполне простителен, ибо свойственен всем прирождённым творческим натурам.

А, чтобы гордые "конкуренты" не задавались и не поплёвывали с пренебрежением на скромных тружеников, орудующих кипрегелем и дальномером, из своих высот и глубин, геодезия смело шагнула и в космос и морскую пучину! Шагнула и по-хозяйски расставила свои штативы и "палатки" с приборами в качестве "туристов". Не стоит перегибать палку и считать себя полноправными покорителями космоса и километровых глубин, но своё "представительство" в этих областях геодезия со товарищи имеют. Отметились…

Вспоминаю свою учебную практику на полигоне недалеко от Москвы. Изучали мы как-то звёздное небо. Не помню, какую звезду мы отслеживали… То ли Сириус, то ли Вегу или, вообще, планету Юпитер. Не важно, пока наведёшь объектив, всё небо изучишь… Удивительная была ночь! Такие измерения с наблюдениями, наверное, единственные работы в геодезии, не считая, конечно, камеральной обработки данных, которые выполняются ночью. Среда обитания практического геодезиста – весь окружающий мир, в большинстве случаев буквально первобытный, но освещённый. Двумя словами – видимая натура. Для справки: на этой точке мы были первый раз и не уверен, что утром вернулись бы на базу самостоятельно с первой попытки.

Полноценная работа с оптическими приборами подразумевает наличие устойчивого и равномерного освещения. Электроникой нас тогда не баловали… Впрочем, если ты не видишь, что у тебя происходит под ногами, то и она не поможет. Нас вывели в реально голое поле, где кроме редких звёзд в чёрном небе ничего не было видно. Честно говоря, мы только с рассветом оценили, что находимся в "реально голом поле" – всю ночь провели в банке с чёрной краской и визуально наблюдали только ближайших соседей по сигаретным огонькам… Самые правильные условия для наблюдений! Как известно, темнота – друг не только молодёжи, но и астрономов. Специально выбиралось неосвещённое место, изолированное от цивилизации, сверх того, что мы имели в лагере. Даже из всех звуков окружающего пространства мы довольствовались только собственным сопением и чертыханьем, прерываемым еле слышными распоряжениями командира отряда.