Тропинка в небо(Повесть)
Главной героиней повести «Тропинка в небо» является Манюшка Доманова, которая в 1949 году с большим трудом «прорывается» в сугубо мужскую спецшколу ВВС, готовящую кадры для лётных военных училищ. Жизнь, быт и учебные будни воспитанников этой школы и составляют содержание книги.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Одна настырная девчонка пытается прорваться в ВВС
Долго громыхал переполненный трамвай по своему маршруту! Остановки не объявляли, и Манюшка спрыгнула наугад. Не меньше часа бродила по пыльным улицам окраины и наконец вышла куда нужно — к ограде из остроконечных железных прутьев с наваренными голубыми авиационными эмблемами. За оградой виднелось Г-образное кирпичное четырехэтажное здание с выгоревшим красным флагом на крыше.
По бетонной потрескавшейся дорожке девочка прошла к высокому гранитному крыльцу с двумя массивными колоннами у самого входа в здание. Ее охватил страх — прямо аж засосало под ложечкой и пусто стало в груди. Ну вот куда, куда понесло? Прямо как с обрыва в вир головой. Вот дурочка малосольная!
Чтобы прийти в норму, она стала рассматривать этот дом, тяжелую деревянную дверь, свежеэмалированную синюю дощечку-вывеску, на которой желтела эмблема авиации и белели ровные ряды букв:
Министерство просвещения УССР
Днепровская средняя специальная школа
Военно-Воздушных Сил
«Ну, ладно! — успокаиваясь, сказала себе Манюшка. — Приехала, так что ж теперь? Поцеловать пробой и повернуть домой? А ну, вперед!»
В просторном вестибюле дорогу ей заступил высокий спецшкольник в выгоревших гимнастерке и брюках. Смуглое лицо его, выражавшее скуку, оживилось, в карих глазах запрыгали веселые светлячки. Он перебросил винтовку в левую руку, изобразил светский полупоклон и, в медовой улыбке блеснув золотым зубом, осведомился:
— Чем могу служить, княгиня?
Чтобы не задирать голову, Манюшка зыркала на него исподлобья. Сказала недружелюбно:
— Мне к начальнику. Если вопросов нет, отпрянь… граф!
У «графа» отвисла губа и вскинулись брови. Но оторопь быстро прошла — мол, и не таких видал. Поднеся к глазу воображаемый лорнет, он некоторое время изучал дерзкую посетительницу.
— Вы ошиблись, княгиня, — учтиво сказал он, отступая с дороги, — я не граф, а барон. Барон фон Трош, честь имею.
Манюшка обдала его ледяным взором.
— Ах, извините, пожалуйста, по манерам вы вылитый граф.
В приемной Манюшке сказали, что начальник школы в отпуске, а замещает его начальник учебной части Павел Александрович Дубков.
Им оказался идеально лысый человек с сердитым взглядом из-под нависших лохматыми пучками бровей. Манюшка нашла его на первом этаже в окружении толпы мальчишек, одетых в гражданское. Не успела она к нему пробиться — раздался его рокочущий бас:
— В одну шеренгу — становись!
Моментально оценив обстановку, Манюшка втиснулась в строй. Командный голос Дубкова снова раскатился по коридору, отдаваясь под потолком недовольным эхом:
— Р-равняйсь!.. Ты что ногу отставил? Тут тебе не танцплощадка!.. Волос дыбом встает, как поглядишь на такое равнение!.. Смирно!.. Голову выше, на полу пятаки не валяются! Кровь в жилах останавливается от такой разболтанности!
Рядом с Манюшкой, слева, кто-то проворчал:
— Этот кудрявый перегавкает самого лютого кобеля, ей-бо!
Справа кто-то хихикнул, в разных местах занялось несмелое роптанье. Все смял упивающийся властью гром:
— По порядку номеров — рассчитайсь! Отставить! Голову поворачивай, когда называешь номер. По порядку номеров — рассчитайсь! Не выпячивай живот, нас им не удивишь!.. По двадцатый номер включительно — напра-во! Четче надо, четче! Чего извиваешься, как ящерица?
Строй растянулся почти на весь коридор. Дубков, конечно, не мог держать в поле зрения каждого, да и темновато было из-за малочисленности окон. Поэтому Манюшкину юбку он пока что не засек.
— Первая группа будет писать математику, вторая — диктант. В крайний и соседний классы — шагом марш!
Едва ребята успели сесть за парты, дверь распахнулась от резкого рывка и в класс буквально ворвался мужчина лет двадцати пяти, одетый в военную форму — китель, брюки навыпуск с голубым кантом, — но без погон. Было в нем какое-то отдаленное сходство с Лермонтовым: продолговатый череп, выпуклый лоб и лермонтовская прическа. Впалые щеки покрывал нездоровый румянец. Под очками — воспаленные глаза со стремительно бегающими зрачками. Двигался он боком, отклоняясь вправо, и, видимо, для того, чтобы уменьшить угол сноса, развивал большую скорость. Описав дугу, он приблизился к Дубкову, вошедшему в класс вместе с ребятами.
— Павел Александрович, опыт показывает, что их надо рассадить по одному. Тогда они не будут иметь возможности списывать друг у друга.
Дубков недовольно отмахнулся.
— У нас тут не опытная станция. Вот так.
Преподаватель разочарованно пожевал губами, выложил из пузатого портфеля на стол стопку исписанной бумаги и принялся диктовать. Однако мания разоблачений, видать, все время сосала его сердце. Минут через пятнадцать он бросил на стол листок и ринулся к парте, за которой сидела Манюшка.