– Лео, – задумчиво глядя в окно, я все же решилась уточнить. – Леди Э сказала, что все, о чем вы говорите, ложь. Что все известно заранее, и нужна не колдунья, а ее ребенок. Свежая кровь.

– Но ведь ты не захочешь ребенка от того, кто тебе противен, Адель? Поэтому выбор все равно за тобой.

Он гладил большим пальцем мой кулак, и это было волнительно. А еще взгляд... Следом за рукой граф поймал мой взгляд и уже не отпустил. Как оказалось, что он прижимает меня к стене и жарко целует, я так и не поняла, но на поцелуй ответила, потому что целовался Лео Лерой божественно. Жадно, страстно, чувственно. И я не сопротивлялась. Сопротивляться было как-то глупо, я ведь не пресекла его намеки в самом начале, да и мысль о том, что он может стать моим избранным, все же иногда проскакивала в голове. Поздно строить из себя недотрогу, когда рука графа обхватила мой затылок и не дает отстраниться ни на миллиметр. И вообще, когда мне еще с таким красивым мужчиной поцеловаться удастся? Фантастически целуется!

Мы бы, наверное, не остановились на объятиях, потому что мне в живот очень даже чувствительно что-то упиралось, и я надеюсь, что это был не кинжал, а мое возбуждение тоже росло прямо пропорционально поцелуям, но тут раздалось громкое шипение.

Лео тут же прекратил терзать мои губы, тихо застонал и слегка отодвинулся, давая мне возможность выглянуть из-за его плеча. Мой милый знакомый котик шипел на графа, выгнув спину и распушившись до размеров лайки. При этом его желтые глаза пылали настоящим огнем, а по шерсти пробегали красные искры.

– Ой, пушистик, ты чего?

Я сама испугалась милого вальяжного котика, Лео же осторожно поцеловал меня в уголок губ и, шепнув: «Я в твоем распоряжении, только позови», - сбежал из комнаты.

А я, игнорируя вновь уменьшившегося кота, наконец смогла разжать кулак и достать из него клочок бумаги, который аккуратно положила на бюро красного дерева, после чего повернулась к коту и, уперев руки в бока, пошла в наступление.

– И что ты себе думал, когда начал нам мешать? Да мне такой шикарный мужик впервые в жизни попался! Красивый, богатый, умный! А как целуется! А тут ты со своим... шипеньем!

Кот прижал уши и попятился, а потом обиженно мяукнул и вдруг упал на спину и замурчал. Ну как на такое чудо можно злиться? Я присела и погладила пушистый живот.

– Ревнивец ты, а не кот! Но спасибо, потому что потом я бы об этом пожалела. Даже не знаю, что на меня нашло.

– Амур-рлет, – промурлыкал кот.

– Амулет? Он делает меня более раскрепощенной?

– Ветреуной…

И прищурился так ехидно-ехидно.

Вот гад!

– Сам ты кот мартовский! А я просто стала сама собой и наконец-то перестала бояться!

Я показала коту язык и, усевшись в кресло, расправила на коленях мятый листик бумаги.

«Милая Адель, душа печалится от мысли, что ты одна, без поддержки родных и близких в лапах этого чудовища. Но знай, Богиня никогда не оставляет своих дочерей без мудрого совета и помощи. Мое сердце рвется на части, когда я думаю, как тебе трудно находиться рядом с этим жестоким существом. Понимаю, что на тебя давят, но помни, ты вольна сама выбрать того, кто приведет нашу страну к процветанию. И только от тебя зависит, окажется это жестокий тиран или мудрый правитель. Дева Луны сама избирает того, кто станет растить ее ребенка, и будет это бессердечный деспот или любящий отец, зависит только от тебя. Не ошибись в выборе, Адель. И если позволишь небольшой совет, присмотрись к нашим верным друзьям, людям благородным и мудрым, вдруг именно среди них ты найдешь свою любовь.

С надеждой на скорую встречу, матушка Эмили».

На обратной стороне листика было написано два имени: герцог Вадер Орлей и маркиз Александр Пискун.

– Что? Пискун? Его величество Пискун! Звучит как-то совсем не солидно.

Я хихикнула и потянулась за спичками, которые лежали рядом с подсвечником.

Кот попытался заглянуть в записку, но я щелкнула его по бесцеремонной морде.

– Читать личную переписку неприлично, ваше мяурчество.

На это мое заявление кот обиженно муркнул и просто исчез. Ну и ладно! Подозрительный зверь, приходит, когда хочет, уходит, когда хочет, еще и мурлыкает что-то членораздельное, и, главное, непонятно, чьи интересы он блюдет.

На столике стояла медная ваза с яблоками – идеально для сожжения компромата. Я высыпала яблоки на диван и спалила записку, а затем энергично помахала в воздухе веером, разгоняя запах дыма. Что-то мне подсказывало, что делиться с окружающими ее содержанием не стоит.

В дверь постучали, когда я спустила в унитаз пепел и вымыла вазу.

– Льера Адель, к вам распорядитель, – с почтением сообщила Сурья и скосила глаза на вазу в моих руках, а потом удивленно посмотрела на рассыпанные по дивану яблоки.

– В вазе был паучок, – соврала я и, сунув посуду служанке, повернулась к гостю. – И яблоки помой!

– Мое имя льер Рошель, я распорядитель королевского отбора.

Льер Рошель выглядел очень недовольным, хотя и пытался скрыть это недовольство за строгим выражением лица. Я молча рассматривала его, ожидая продолжения разговора. Седые бакенбарды, залысины, крупный мясистый нос и холодные бледно-голубые глаза. Серый френч, застегнутый на все пуговицы, и такие же серые галифе, заправленные в высокие блестящие сапоги. Ему определенно не хватало погон. Этакий статс-капитан в отставке. До пенсии не дослужил, семьей не обзавелся, зато получил радикулит и язву.