Но у Корвина не было иных версий. Кто-то разгадал его “черный ящик”. И что же теперь? Заплатить за свою ошибку полмиллиарда кредитов из казны Лация? Может быть, Корвин и мог бы рассмотреть этот вариант. Но он ни за что не хотел вмешивать в опасное дело Лери.

Значит, придется выкручиваться самому. И надо первым делом поспать.

“Сон – главное для патриция", – усмехнулся про себя Марк.

Он повалился на диван, который считал своим по праву – ведь здесь когда-то спал его дед, – и заснул.

Новенький сверкающий мобиль подъехал к железным воротам и остановился. Впрочем, ворота эти были весьма условные – две стальные, покрытые красной ржавчиной арки, воткнутые в песок. На одной из них висела табличка с уже изрядно попорченной, неровно сделанной надписью “Поместье Вавилон. Частная собственность. Въезд запрещен”. Из мобиля вылез мужчина в отлично подогнанном хамелеоновом скафандре, который, мгновенно изменив цвет, сделался почти неразличимым на фоне красно-коричневой петрийской пыли. Человек-хамелеон легко взбежал на груду валунов рядом с металлической аркой и принялся оглядывать окрестности в бинокль. В мобиле он приехал один. Экипировка у него была отличная: кобура с бластером и парализатором на поясе. Светофильтр гермошлема мгновенно менял прозрачность в зависимости от освещенности, за спиной висел ранец автономного перемещения, рассчитанный на стандартные сутки.

Человек минут пять или шесть наблюдал за окрестностями, затем спустился камней и нырнул обратно в мобиль. Проехав под символическими воротами, он погнал машину по неровной петляющей дороге, что вилась между ямами, скорее всего рукотворными, и в это время года сплошь занятыми потолочниками. Даже из мобиля можно было разглядеть их черные, поблескивающие в лучах Фидес, кожаные плащи. Дней через двадцать явятся сборщики кож и начнут вырезать из убежищ потолочников, уничтожая хрупкую петрийскую жизнь. Но пока все тихо, вокруг ни души. Мобиль лавировал между ямами: водитель вряд ли знал дорогу, но почему-то не опасался свалиться в котлован.

Вскоре впереди появился небольшой матовый блекло-голубой купол – видимо, главное здание усадьбы Вавилон.

Мобиль подъехал к куполу в том месте, где был обозначен на поверхности красный круг. Человек выбрался, отыскал на панели возле красного круга замок, немного поколдовал над ним, и мобиль буквально всосало внутрь. Следом прошел и сам незваный гость.

Оставив машину в шлюзе-ангаре, прибывший направился дальше. Судя по показаниям датчиков скафандра, уже можно было снять гермошлем или хотя бы поднять стекло, но гость не сделал этого. Он был осторожен.

Внутри все выглядело запущенным и старым. Когда-то это была обычная петрийская усадьба: жилые ячейки, мастерские, склады. Но, похоже, оборудованием не пользовались лет двадцать. Вокруг ни души. Но кто-то же здесь жил? Иначе, зачем поддерживать внутри давление, нужный уровень кислорода и приемлемую температуру? Нет, нет, это только на первый взгляд оборудование кажется старым. Стоит присмотреться, и сразу становится ясно, что все здесь не так давно отремонтировали.

Гость вынул бластер из кобуры и медленно двинулся от одной ячейки к другой. Внутри никого не было – ни в мастерских, ни в жилых отсеках. Он уже отчаялся найти обитателей, когда, наконец, обнаружил в одной из комнатушек на кровати спящего человека. Единственный живой обитатель Вавилона спал, не раздеваясь, в рыжей блузе и рыжих штанах, щеки спящего покрывала сивая двухдневная щетина, редкие волосы слиплись надо лбом.

Только в этой комнате гость, наконец, снял гермошлем и положил его на столик, сдвинув грязные тарелки и стаканы.

После чего снял висящий в изголовье бластер в кобуре и перекинул через локоть. Осмотрел полки и шкафчик, ничего более из оружия не нашел. Тогда гость тряхнул спящего человека за плечо и отступил, держа свой бластер наготове.

Фабий, не разлепляя глаз, попытался определить, где находится стакан с “мозгодробиловкой”. Так петрийцы именовали местный самогон, сбивающий с ног после первого глотка.

Стакан стоял рядом на столике, но вместо знакомой “малой формы” Фабий нащупал что-то совсем другое – полукруглое, похожее на перевернутый котелок.

“Где же мозгодробиловка? Выжрал. Кто? Наверняка этот криворылый Крус. Ублюдок. Гибрид. Ненавижу. Всех рабов. Всех ублюдков. Планету эту. Чтобы еще раз на нее грохнулся астероид, и тогда уже навсегда она бы осталась мертвым куском замерзшего дерьма”, – Фабий любил хотя бы в мыслях выражаться вычурно.

Он приоткрыл глаза и, кряхтя, сел на кровати. Воздух в комнате противный, затхлый (а каким еще быть воздуху в купольном городе!) Впрочем, место, где обитал Фабий, нельзя было назвать городом. Ни с натяжкой, ни без. Это – самая настоящая дыра. В полном смысле слова – котлован, накрытый стеклянным колпаком. Несколько крошечных домиков, мастерские, склады с НЗ на несколько дней и ангар с мобилями. И все. Минимум, необходимый для жизни трех человек. Третьей была красотка Марта, но две недели назад она сбежала. Стерва!

Остался только убогий раб-гибрид (то есть ублюдок, незаконнорожденный отпрыск патриция) Крус. Три месяца назад он появился в поместье, присланный управляющим наварха Корнелия в распоряжение Фабия вместе прежнего слуги, который спился и помер, выйдя в пьяном виде из купола без защиты. Правда, иногда Крус тоже исчезал. Забирался в мобиль и отправлялся веселиться в Сердце Петры. Когда Фабий начинал его ругать, гибрид пожимал плечами и отвечал: “Мне нужны девчонки”. Откуда недоносок брал кредиты на девчонок, Фабий не знал.