– Что привело профессора на Острова Блаженных?

– Он должен был с кем-то встретиться. Но с кем – мне не сообщили. Во всяком случае, пока. Никаких записей не осталось. Персонал отеля, где жил профессор, хранит молчание. Таков здешний принцип: безопасностью клиентов занимается служба отеля. Но если клиенту не повезло, как в данном случае, служители ничего никому не говорят, стоят друг за дружку горой и уничтожают улики.

– Выходит, Лучано настолько значительная персона, что тебя вызвали с Лация? – в голосе сыщика послышалось недоверие.

– Видимо.

– Если этот Лучано удрал с Неронии, то логично предположить, что именно за ним прислали незадачливого браво. Того, чье тело мы нашли в контейнере. Не так ли? – продолжал рассуждать Марк.

– Простая версия.

– Не значит, что ложная. Вопрос в другом: почему присланный киллер заодно решил прикончить меня, а потом некто «икс» убил его. Может быть, браво спятил, как сломавшийся андроид, и его решили убрать, а труп выбросили?

– Признаюсь, мне практически ничего неизвестно о гильдии браво, – сказал Главк. – Как, впрочем, и большинству жителей Лация и его колоний. Чужая реконструкция – потемки.

– Может быть, обратиться за разъяснениями к хозяину “Палаццо Венеция”? Кажется, владелец этой поддельной Венеции – выходец с Неронии, – предложил Корвин.

– Если не найдем источника информации получше – так и сделаем.

– Главк, ведь ты работал с моим отцом? – неожиданно спросил Корвин.

– Да, однажды я принимал участие в одном расследовании, – Главк стиснул зубы. – И уж если ты начал этот разговор, то скажу вот что: твой отец вел дела не так, как ты.

Сказано это было резко и почти презрительно. Корвин от таких слов растерялся. Он уже привык всегда и всюду добавиться успеха и слышать восхищенные возгласы. Резкость Главка его обескуражила.

– Ну, у каждого своя манера, хотя память на всех одна, – постарался отшутиться Марк.

Показывать, что слова плебея его уязвили, для патриция недопустимо.

Отель “Колизей” снаружи копировал знаменитый амфитеатр на Старой Земле, только был раза в три больше. И в три раза выше прототипа был Золотой колосс на площади перед отелем. Казалось, что увенчанная острозубой короной сверкающая голова колосса достает до перистых облаков. Мраморный фонтан у входа мог соперничать со знаменитой Ниагарой Старой Земли.

Похоже, что на этой планете вошло в обычай нарушать пропорции: Колизей слишком велик, Эйфелева башня и Триумфальная арка, напротив, малы. Пальмы – то высокие, тонконогие, то приземистые, с громадными шапками спутанной листвы, а то и вовсе карликовые, не выше полуметра. Во всем этом виделся неприкрытый стеб, прозрачный намек, что вокруг нет ничего настоящего, истинного, все фальшивое, повсюду игра, и цель у всех на планете одна – жажда развлечений.

Только одна Пирамида, кажется, натуральной величины, то есть равна по размерам пирамиде Хеопса. Но вряд ли при этом ее можно принять за настоящую.

– Что в центре Колизея? – поинтересовался юный патриций. – Арена и бои гладиаторов?

– Место досуга, – невозмутимо отвечал Главк. – Магазины, бассейны, казино. Непрерывный шопинг. Впрочем, поединки тоже есть. Дерутся в специальном зале профессионалы. Удары красивые. Много искусственной крови. Марк! – Главк замялся, глянул исподлобья (виновато, растеряно?) и тут же отвел взгляд. – Учти, мы расследуем дело чрезвычайной важности.

– Я так и понял.

Они поднялись на второй ярус. Повсюду было полно слепящей глаз позолоты и белого, как сахар, мрамора. На просторной галерее рядком выстроились автоматы по продаже сувениров, неспешно прогуливались отдыхающие, наполняя объемистые пакеты безделками.

Корвин постучал в номер Грации.

Дверь тотчас же распахнулась.

– Наконец-то! – на пороге возникла девушка лет восемнадцати в белом махровом халате с эмблемой отеля, она вытирала влажные темные волосы полотенцем.

Ясно было, что ждала она кого-то другого. Увидев Корвина и Главка, девушка растерялась в первый миг. Но тут же взяла себя в руки.

– В чем дело, Главк, чем обязана этому визиту? – Грация изо всех сил старалась казаться недоступной и надменной.

Но Марк заметил, что у нее покраснели глаза: она только что плакала и не успела закапать лекарство, чтобы краснота исчезла.

– Это префект Корвин, – сказал Главк, хотя Грация наверняка должна была его помнить – они виделись на похоронах ее двоюродного брата, несостоявшегося наследника рода Фабиев. Впрочем, в такие моменты лица не запоминаются.

С другой стороны, не имело значения – узнала Грация Корвина или нет. Ей не нужно было объяснять, кто он такой.

– Префект Корвин, надеюсь, не рассчитывает услышать от меня, что я рада его видеть? – сухо спросила Грация и окинула префекта по особо важным делам неприязненным взглядом. – Я плохо себя чувствую, целый день спала, – попыталась соврать не слишком умело.