Шрифт:
«Все это очень напоминает ловушку», – шепнул голос предков.
«Это не ловушка. Это глупая интрижка».
Еще через полчаса плачущую Белку доставили на борт. Никто не оказывал сопротивления, никто не пытался даже помешать: девушку нашли в одном из контейнеров, связанную, с расцарапанной щекой и синяком под глазом. И еще она лишилась комбраслета, легкого парализатора и всех кредов, которые Сулла занял у кого только мог. Если верить рассказу Белки, двое станционников – этих ублюдков-призраков, что живут на станциях годами, прячась в служебных помещениях и на складах, подкараулили Белку в одном из переходов, избили, отобрали деньги и вещи и связали. Рассказ выглядел правдоподобно. За исключением одного – почему на корабле не прозвучал сигнал тревоги, когда злоумышленники сорвали с руки девушки браслет? Ответ был прост: Белка заблокировала коммик, чтобы ей не помешали сесть на пассажирский лайнер.
На всякий случай Марк велел просканировать девчонку, но ничего не удалось найти – ни подозрительных жучков, ни устройств, вживленных под кожу или в мышцы. Похоже, если какая-то опасность и была, то она таилась у девчонки в мозгу. Рассказывать о причине побега она категорически отказалась, только всхлипывала и мотала головой.
– Не расстраивайся, – Марк похлопал девушку по руке. – Никто тебя ни в чем не обвиняет. Я пришлю к тебе Суллу, пусть он тебя утешит.
– Нет! – закричала Белка. – Нет! Ни за что! Не желаю видеть этого насильника!
Примерно что-то подобное он и предполагал.
Глава 6
Окраинные миры
Дальнейший полет по боковому коридору гипера был рутинным и очень скучным.
У всех членов экипажа были задания, но никто ничем практически не занимался. Собирались в кают-компании, травили байки или отсиживались в своих каютах, погружаясь в виртуалку. Карл Реджер оказался приятным собеседником. Зато Эмилий Павел был человеком сумрачным и неразговорчивым. Его мрачность временами граничила с хамством, с первых минут военный трибун дал понять, что не собирается немедленно делиться воспоминаниями из своей генетической сокровищницы. Единственное, что он подтвердил, так это то, что помнит памятью предков о Крайней Фуле, базе на соседней планете и о секторе Красного гиганта. Но воспоминания озвучит «на месте», то есть сам будет решать – стоит ли сообщать информацию префекту по особо важным делам или нет.
Сулла как всегда говорил пошлости, острил, но порой запирался в своей каюте и часами не выходил. Корвин нарочно проверил его каналы – Сулла не пытался при этом ни с кем связаться по дальней связи или бродить по Галанету. Корвин даже стал подозревать, что причина подобной меланхолии – странное поведение Белки. Дело в том, что после похищения Белка потребовала себе отдельную каюту и у Суллы больше не появлялась. Более того – она яростно пресекала все попытки со стороны Суллы хотя бы поболтать, не то что поцеловаться. Чем сильнее она его отталкивала, тем настойчивее делался Сулла. Но все его усилия ни к чему не приводили. Однажды он даже попытался вломиться в каюту к девчонке силой, но Эмилий Павел мигом успокоил бузотера и посадил под арест в собственной каюте.
Когда Марк заглянул к своему помощнику, тот был пьян, плакал горючими слезами и говорил, что девчонку обработали гипнобластером.
– Она видеть меня не хочет. Когда я до нее дотрагиваюсь, она съеживается, как будто я слизняк или жаба.
– Разве не ты сам в этом виноват?
– Я? – Сулла хотел продолжить, но Марк предостерегающе поднял руку:
– Ты выдумал историю, будто твой дед изнасиловал мать этой девочки.
– Но дед в самом деле…
– Да, он преступник, а ты помнишь все его «подвиги». Но та девочка – вовсе не мать Деборы Кальв. Ты соврал Белке, утверждая, что влюбился в нее только из-за этого совпадения.
– Откуда ты знаешь, что я ей сказал?!
– Сложил два и два, получилось четыре. Она обозвала тебя насильником и отказывается видеть, ты собрал деньги, перепрограммировал ее комбраслет, а потом «открыл правду» о своих чувствах. Ты попросту захотел, чтобы она сбежала и спаслась, для чего угостил ее коктейлем из правды и выдумки. Будто бы в твоей генетической памяти сохранился образ ее матери, когда та была еще девчонкой. Удар получился таким сильным, что малышка пустилась в бега. Так все было?
Сулла кивнул:
– Да, все так… Только я забыл про призраков-стан-ционников. Даже сотня-другая кредов – соблазнительная добыча для этих пауков.
– Зачем ты это сделал?
– На Крайней Фуле люди мрут как мухи и практически не рожают детей.
– Я знаю. Видел отчеты. Мы все рискуем. И мы все хотим спасти тех, кого любим.
– Что мне делать? – спросил Сулла.
– Я поговорю с Белкой и скажу… – Марк сделал паузу. – Я скажу ей правду. Что ты всего-навсего хотел ее спасти. И что даже благородные поступки в твоем исполнении выглядят как подлость.
– Спасибо… Знаешь, я после старта тайком забрался в твою каюту и обыскал ее. Думал, ты все же вывез с планеты Верджи. Оказалось, что нет. Ты меня удивил. Я-то был уверен…
Сулла вопросительно глянул на Корвина. Видимо, ожидал ответного признания.
– У меня есть версия… – добавил Сулла.
– Не стоит ее озвучивать, – оборвал его Марк.
Реджер явился в каюту Корвина условным утром.
Префект лежал на койке, заложив руки за голову. Стереосистема исполняла что-то из классики. На столике и кровати валялись растрепанные пачки распечаток. Судя по всему, дело Дэвиса префект Корвин изучил основательно.