Сёстры тут же зашептались, вмиг потеряв ко мне всякий интерес. Да и Птолея как — то оживилась, явно радуясь тому, что и на неё наконец — то обратили внимание. До меня донёсся её голос — тихий и безжизненный, который легко можно было не услышать.

Мава усадила меня на ещё один пуфик, начав смазывать волосы душистыми маслами и с завистью посматривая на нииток. Кажется, ей самой не терпелось принять участие в украшении невесты. Но всё же к вопросу с моими волосами она подошла со всей ответственностью, довольно долго что — то заплетая на моей голове. В тонких зелёных пальцах мелькали шпильки, застывшие цветы, какие — то камешки. Когда же Маве что — то не нравилось, она ворчала, выпутывая что — то из моих волос и переплетая их по сто раз.

— Ну вот и всё… — когда волосы были уложены, горделиво произнесла она. — Какая красавица…

На пару секунд мне даже показалось, что она обращается ко мне. И только после, с еле ощутимым разочарованием, я поняла, что говорит Мава о Птолее. Ниис и Алиа старательно украшали её плечи тёмно — синими цветами, словно пытаясь удержать ту на земле. Какое странное здесь восприятие о красоте…

— Ох, мы же чуть не забыли! — вдруг ахнула Ниис, подобрав со стола тяжёлую шкатулку и открыв её. Внутри, на подушечках, покоились красивые диадемы из тонких серебряных проволочек, закрученных в листья и цветы. Все они, кроме одной, были украшены рубинами. — Охотники с прошлой луны принесли.

— Какая красота… — одновременно выдохнули Мава и Алиа.

Ниитки тут же разобрали диадемы, пристроив их на своих чёрных волосах. Будь у них чуть плавные линии лица, возможно, они и впрямь подошли бы им. А в итоге меньше всего диадема шла именно Птолае, хотя, кроме меня этого никто и не заметил, восхищённо кружась вокруг неё и ахая.

— Твоя, — встав напротив с тяжёлой шкатулкой в руках, улыбнулась Мава. На дне лежала одна оставшаяся диадема с бриллиантовыми каплями. Неуверенно взяв её и водрузив на свою голову, я с сомнением нахмурилась. — Да нет… она не так надевается.

Я присела, давая возможность Маве правильно закрепить на моей голове диадему, что коснулась голой кожи на лбу и заставила мурашки пройтись по спине.

— А ты? — когда девочка отошла, поинтересовалась я. Мава всё ещё была в своём розовом платье с золотыми рюшами, отчего выглядела как кукла.

— А что я? Мне и так хорошо, — горделиво вскинув носик, усмехнулась та.

— Эй, хватит вам без дела сидеть! — прикрикнула на нас Инеж. — Берите по букету! Только с синеглазками осторожно!

Мне так и захотелось переспросить, с чем именно, но Мава не дала. Вручив в руки небольшой букет из тёмно — синих листьев, обёрнутых в белую сверкающую ткань, она раздала и остальным точно такие же. Среди всей этой травы цветы я так и не заметила, только какие — то круглые синие ягоды.

— Смотри, — подбежав ко мне, весело прощебетала Мава, встряхнув свой букет. Синие ягоды вдруг вздрогнули и раскрылись, являя настоящие чёрные глаза, сердито уставившиеся на меня. — Такие только на землях Темнейшего растут.

Я опустила глаза на свой букет, успев заметить, как раскрылись и мои ягоды. Ком ужаса и отвращения встал поперёк горла, и еле его поборов, я поморщилась. Что за гадость? Кому вообще пришло на ум делать праздничные букеты из травы и глаз? Как же здесь всё ненормально…

— Так, все готовы? — пристально оглядев всех нас, поинтересовалась Инеж. Сощурив глаза и уставившись на меня, она произнесла: — Тогда идём.

Птолая тут же поднялась со своего места, поправив широкие рукава и обеспокоенно взглянув в мою сторону. Видимо, у неё не было особого доверия к Ис, но говорить это вслух она не стала. Лишь покосилась на Маву, явно намекая на то, что бы та держалась рядом со мной. И по расстроенному лицу зеленокожей стало ясно, что та собиралась провести своё свободное время подальше от Ааров. Мне даже стало её жаль, но вспомнив, чем до этого занималась Мава, я хмуро усмехнулась про себя. Вот и будет ей наказанием — не ведая этого, она будет присматривать за человеком. Неплохая карма.

— Ну пойдём, что ли, — когда вышла Алиа, буркнула себе под нос Мава. — Вряд ли нас ждать будут.

Покосившись на жуткий букет, я поморщилась. Что — то подсказывало мне, что стоять на страже было бы самым оптимальным вариантом для меня. Но вновь я нарушаю запреты Реверса, и единственное, что чувствую — смесь беспокойства и облегчения. Пока я могу делать всё что захочу, ведь никто и не подумает, что Ис мертва, но с другой стороны, что будет, если это раскроется? Чего мне тогда ждать?

Наша странная процессия, казавшаяся из далека ещё нормальной, нерешительно застыла перед дверьми дворца. Стоявшие на стороже нииты тут же выпрямились, не без восхищения смотря на Птолаю. Их красные угольки глаз так и блестели, видимо, восхищённые красотой дома Ааров. Лишь я одна осталась без внимания, впрочем, особо к нему и не стремилась. Раз уж тут считают Птолаю за эталон красоты, то куда мне то соваться?

За дверьми вдруг послышалась музыка, и переглянувшись, два стража налегли на тяжёлые двери. На этот раз открыли они их полностью, позволяя вырвавшемуся золотому свету длинной полосой упасть на наши лица, задев позади широкий мост. Тихий щебет голосов тут же окутал чуткий слух. Казалось, я слышала всё: как шелестят наряды ниитов, их восторженное дыхание при виде возглавляющей процессию Птолаи, даже стук сердца. Я слышала всё, и это было удивительно.