До ночи Ноэ и Шарлот насмехались над ним, но Оливер стойко терпел, не желая доставлять им удовольствия услышать плачь… Только поздним вечером хозяйка выпустила мальчика. Он свернулся калачиком в своем «гнезде» под прилавком и тихонько заплакал.

В эту ночь он так и не заснул. Под утро, связав свои немудрящие пожитки в узел, он вышел из дома.

Не зная, куда идти, он остановился. Потом вспомнил, что повозки, выезжая из города всегда двигались дорогой через холм. Приняв решение, Оливер зашагал в ту сторону.

Путь его проходил мимо фермы, где он когда-то жил. Обитатели фермы еще спали и только какой-то мальчик работал в огороде, пропалывая грядки. Оливер подошел поближе и увидел, что это Дик – малыш, с которым он прежде дружил. Дик бросил тяпку и подбежал к ограде, протягивая худую ручку, чтобы поздороваться.

– Хорошо, что я увидел тебя, Дик. Еще никто не встал?

– Только я.

– Это хорошо. Не говори, что ты меня видел. Я сбежал, чтобы поискать счастья где-нибудь далеко. Меня били и обижали, а я не хочу терпеть это!.. Ты такой бледный, Дик…

– Я слышал, как доктор сказал, что я умру, – ответил мальчик.

– Это неправда, Дик! Мы еще увидимся, и ты будешь здоровым и счастливым!

– Нет, доктор не обманывает. Мне часто снятся ангелы и небо. Если мы и увидимся, то не на этом свете.

Мальчик вскарабкался на низкую калитку и обнял Оливера.

– Прощай – и пусть тебя благословит бог!

Это был первый раз в жизни Оливера Твиста, когда на него призывали благословение – и потому этот миг он запомнил навсегда.

Около восьми часов утра Оливер вышел на большую дорогу. Опасаясь преследований, он шел, то и дело прячась за изгородями. Спустя несколько часов, устав, он сел под столб и задумался, куда же ему идти и где жить.

На столбе крупными буквами было написано, что отсюда до Лондона семьдесят миль. Лондон! Огромный город, где никто и никогда не сможет найти его! Город, о котором говорили, что ни один толковый парень не будет терпеть нужды, попади он туда! Это было самое подходящее место для бездомного – и Оливер, вскочив на ноги, тут же заспешил в нужном направлении.

Только пройдя четыре мили, он сообразил, как много еще осталось. В узелке у него были корка хлеба, две пары чулок и грубая рубаха, а в кармане – пенни, подаренное мистером Сауербери после каких-то похорон. Ни один из предметов не мог служить серьезным подспорьем в дальнем походе и Оливер, так ничего не придумав, зашагал дальше.

В тот день он прошел двадцать миль и заночевал в стогу. К утру мальчик так закоченел и проголодался, что в первой же деревне обменял пенни на хлебец, который тут же съел. В этот день он одолел только двенадцать миль и снова заночевал в поле.

Утром его нагнала почтовая карета, но все просьбы и мольбы не разжалобили пассажиров. Напрасно Оливер бежал за каретой – никто не бросил ему медяка.

В некоторых деревнях его встречали объявления, что любого, кто просит милостыню, ожидает тюрьма. Оливер старался побыстрее миновать эти места. Впрочем, и другие были столь же гостеприимные: мальчика гнали отовсюду. Если бы не сторож у заставы не накормил хлебом и сыром, Оливер в конце концов бы умер посреди дороги.

На седьмой день, обессиленный, он достиг городка Барнет. Не в силах идти дальше, он сел под какой-то дверью. Было раннее утро и городок только просыпался. Улицы постепенно становились все более людными, но никто так и не поинтересовался, что здесь делает худой оборванный мальчик.

– Эй, парнишка! Какая беда стряслась? – раздалось вдруг над ухом у Оливера. Перед ним стоял мальчик примерно такого же возраста, ужасно грязный, но вместе с тем необычайно важный. Он с нескрываемым любопытством буравил Оливера маленькими противными глазками.

– Я голоден и устал. Я иду уже семь дней, – слеза невольно выкатилась на бледную щеку Оливера.

– Ну что ж, хоть я и на мели, а помогу тебе подкормиться! Вставай, пойдем! – приказал мальчишка.

Они зашли в ближайшую лавку и там незнакомец купил ветчины и половину булки. После этого они переместились в трактир, где мальчик заказал себе пива, а еду отдал Оливеру.

– Ты идешь в Лондон?

– Да.

– Квартира есть?

– Нет.

– Деньги?

– Нет…

Мальчишка присвистнул.

– А вы живете в Лондоне? – спросил Оливер.

– Да, когда бываю дома. Знаешь, я помогу тебе с ночлегом.

Правда, благодетель, которого звали Джеком Даукинсом по прозвищу Плут, не хотел идти в Лондон, пока не стемнеет. И только в одиннадцать вечера они прошли заставу у Айлингтона. Тут Джек вдруг припустил, что было мочи. Оливеру ничего не оставалось, как бежать следом, едва обращая внимание на то, где пролегает их путь. Впрочем, особо смотреть было не на что: они следовали узкими грязными улочками, зловонными, словно сточные канавы. Вокруг было великое множество мелких лавочек и трактиров. Копошились в грязи дети, орали пьяные ирландцы, крались вдоль стен подозрительные типы…