— Мост разрушен! Тут не пройти.

Конан разразился проклятиями. Действительно, в месте, где когда-то был деревянный мост, зияла пропасть. Он подвел коня ближе и осмотрелся. Скорее всего, мост рухнул в пропасть от ветхости, так как его не ремонтировали уже много лет. Киммериец огляделся по сторонам, перевал был, хотя и достаточно обширным, но на всем его протяжении не росло даже кустика. Конан отдал команду всей колонне прекратить движение и, вероятно, впервые в жизни на несколько мгновений растерялся. Они оказались в ловушке, дальше пути не было. Вдруг Паллантид, дернув его за рукав, указал на какое — то строение, прилепившееся к скале шагах в двухстах отсюда. Конан вскочил в седло и они подъехали к нему. Это оказался заброшенный трактир. По всей видимости, когда мост обрушился, хозяин трактира бросил свое заведение на произвол судьбы. Конан стряхнул нахлынувшую растерянность и рявкнул громовым голосом:

— Разобрать это здание! Бревна и доски тащите к пропасти, будем строить мост.

Строение разобрали быстро, но оказалось, что все бревна короче ширины пропасти. Пришлось крепко связать из по двое кожаными ремнями, а потом сбить раму с помощью топоров и гвоздей, на которую набили доски. С помощью длинных ремней и веревок рама была опущена на противоположную сторону. По образовавшемуся мосту быстро прошло несколько человек, укрепивших противоположный конец рамы, чтобы он не скользил. Началась переправа. Коноводы обвязывали морды лошадей рубахами и плащами, чтобы те не видели пропасти и, ласково успокаивая, переводили их на ту сторону.

Колонна Нумитора поднялась уже на третий серпантин. Хотя мелкий дождь продолжался, но туман рассеялся и киммериец приказал Аримунду, открыть стрельбу по поднимающимся вверх мечникам. Арбалетчики Нумитора ответили тем же, но спусковые механизмы их арбалетов дождь действительно попортил, поэтому стрельба получилась вялой. Продвижение колонны принца замедлилось, а конница повстанцев уже переправилась на ту сторону пропасти. Боссонские лучники тоже начали медленно отходить, продолжая стрелять на ходу. Когда последний из них пробежал по мосту, Конан, уже сидевший в седле своего вороного жеребца, приказал сбросить мост в пропасть.

— Они могут связать копья по четыре-пять вместе и тоже соорудить что-то, вроде моста, — сказал он Аримунду. — Поэтому будет лучше, если твои лучники вообще не пустят их на перевал и вынудят принца повернуть назад. Потом нас догоните!

Однако, Нумитор, узнав, что повстанцы навели мост, а потом сбросили его в пропасть, разразился проклятиями, но испытывать судьбу не стал и дал приказ возвращаться назад. Он и так уже потерял немало своих всадников от боссонских стрел и понимал, что, стреляя с противоположной стороны пропасти, лучники не только не дадут ему навести мост, но и уничтожат все его войско.

— Но как им удалось соорудить мост через пропасть? — рявкнул принц, обращаясь к проводнику. — Ты же говорил, что там нет деревьев!

— Наверно, они разобрали бывший трактир, — неуверенно ответил проводник, — я то думал он давно сгнил, а вишь…

— Сбросить бы тебя в пропасть, да рук марать не хочется! — сердито сказал принц, хотя и понимал, что староста тут не причем. — Уйди с глаз долой, чтоб я тебя не видел!

Наконец, колонна принца развернулась на узком серпантине и начала обратный спуск. У всех солдат было мрачное настроение, неуловимый Освободитель ускользнул, оставив в дураках самого брата короля.

Пока Нумитор преследовал Конана в горах, Аскаланте вернулся в свой лагерь и узнал, что Просперо не только вырвался из западни, которую ему подстроил Громель, но и уничтожил всех, кто охранял выход из этой западни Все поле вокруг вала было усеяно трупами, но раненые, помогая друг другу, уже собрались в стороне. Осмотрев брошенный лагерь повстанцев, Громель быстро разобрался, что произошло.

— Они сумели найти проход, навели гать и вырвались из болота, — доложил он Аскаланте. — Потом подъехали с тыла к охране вала. Сотник, оставленный тут за старшего, подумал, что это скачут наши и выехал навстречу. Ну, а дальше…, — он обвел рукой поле боя, — сам видишь, граф.

— Видеть — вижу, — сокрушенно ответил Аскаланте, — но что я королю доложу? Что какой-то проходимец с горсткой таких же, как он сам мятежников, перебил две тысячи моих солдат!

Громель посмотрел графу в глаза.

— А зачем об этом докладывать королю? — спросил он. — Уже сегодня к вечеру принц Нумитор вернется с пленным Конаном и Нумедидеса твоя неудача будет волновать, как меня прошлогодний снег. Зачем ему вообще знать о таких мелочах?

В словах сотника была несокрушимая логика. Действительно, если Конан попадет в руки Нумитора, король забудет о всех прошлых неудачах. А с другой стороны, если не повезет принцу и киммериец ускользнет, то с королем уже придется объясняться Нумитору, а что там случилось у графа Туны, мало кого будет интересовать.

— Ладно, — сказал он, — подождем возвращения принца, а там будет видно. Завтра утром пошлю гонца узнать, как у него обстоят дела.

Но неожиданно на следующий день Нумитор сам прибыл в его лагерь в окружении десятка гвардейцев. После того, как они закрылись с Аскаланте в его рабочем кабинете, где граф наполнил кубки старым пуантенским вином, Нумитор мрачно сказал:

— Неудача постигла меня с этим варваром!

Он выпил из кубка и коротко рассказал о том, как Конану удалось навести мост через пропасть и уйти от преследования.