– Само собой. Молодой человек, поставьте чемодан на стол. Да, прямо сюда, сейчас, - старик снял книги с края стола и бросил их на табурет. Спасибо.

– Он еще и стихи писал, - решился дополнить помощник.
– Одно мне очень понравилось, оно немного грустное, но чрезвычайно...

– Успел просмотреть, - чуть улыбнувшись, произнес седовласый.
– Быстро работает.

Юноша заметно покраснел и тоже робко улыбнулся.

– Это хорошо. Родственников расспросите, может у них... Хотя, не сейчас, чуть погодя. Я вам обязательно скажу, если что...

Старик не договорил, но его поняли и так. Седовласый снял с вешалки кепку.

– Само собой. Звоните, как только сочтете нужным.

– Да, - старик остановил его, - и, пожалуйста, установите его жесткий диск на мой компьютер. А то я... сами знаете...

Седовласый кивнул своему помощнику. Юноша вынул из чемодана магнитный накопитель - небольшую черную коробочку с четырьмя блестящими серебристыми винтами, скрепляющие ее верхнюю и нижнюю части, - взвесив в руке, подошел к системному блоку, стоящему в углу комнатки на табуретке рядом с высоким, почти касающимся потолка, книжным шкафом. Снял боковую стенку и, оглянувшись на седовласого, на опустевшую вешалку подле двери, на коврик у входа, принялся за работу.

– Сколько ему было?

– Двадцать девять. Совсем еще молодой.

– Не знаете?..

– Как вам сказать... Одна и та же история. Неустроенность жизни, простите уж за шаблонную фразу, одиночество, усталость от всего, одним словом, да еще и то обстоятельство, что его нигде не печатают...

– Может быть, женщина, - сказал юноша и смутился всеобщим вниманием.

– Все может быть, - старик вздохнул и открыл чемодан.
– Записку он не оставил?

– Нет. Ни намека. Просто ушел.

– Просто ушел, - повторил он слова седовласого и взглянул на первую страничку взятой наугад рукописи.
– Почерк отвратительный. Жаль, что он писал по старинке, сейчас многие просто стучат по клавишам.

– Сможете разобраться?

– Да. Кстати, это его настоящие имя-фамилия?

– Настоящие.

– Красиво смотрелись бы на обложке. Жаль.

Юноша запустил компьютер и, подождав, пока он загрузится, закрыл боковую стенку. Быстро побарабанив тонкими нервными пальцами по клавиатуре, он разогнулся и снова перезагрузил машину.

– Порядок. Все готово. Работать должно, как и прежде.

– Спасибо, - коротко ответил старик, не отрываясь от рукописи. Разберусь даже быстрее, его почерк чем-то похож на мой.

– Тогда звоните... если что.

– Само собой.

– Всего хорошего.

Старик коротко кивнул в ответ, увлеченный повествованием. Дверь захлопнулась; послышались удаляющиеся шаги, и через мгновенье только барабанная дробь дождя за окном нарушала тишину.

Отложив одну рукопись в сторону, он взялся за другую. Не выдержав, сел в кресло, придвинув его к столу, вынул из верхнего ящика красный карандаш и чистый лист бумаги.

– Без названия, - пробормотал он.
– Интересно. Что ж, так даже лучше.

"Звонок прозвенел, как всегда, неожиданно. Даже когда его ждешь и прислушиваешься к каждому шороху на лестничной клетке, он все равно заставляет вздрагивать..."

Старик вздохнул, взял карандаш в руку. Перечитав две первые фразы еще раз, он стал писать что-то на широких полях листа.

А дождь все так же неумолчно и безучастно стучал и стучал по стеклу.