В опросе приняли участие 32 респондента, представляющих ведущие отечественные центры правовой науки, включая ученых Исследовательского центра частного права при Президенте РФ, Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, юридического факультета Московского государственного университета, юридического факультета Казанского федерального университета, Высшей школы экономики, международно-правового факультета Московского государственного института международных отношений, Саратовской государственной юридической академии и Уральского государственного юридического университета.

Перед респондентами было поставлено три вопроса, ответы на которые распределились следующим образом (проценты округлены):

1) Какие средства современной автоматизации нуждаются в правовой регламентации?

• 53 % опрошенных (17 респондентов) – как механические, так и программные системы искусственного интеллекта;

• 31 % опрошенных (10 респондентов) – только программные (немеханические) системы искусственного интеллекта. Например, программы для ЭВМ в составе компьютеров, смартфонов, онлайн-сервисов и социальных сетей, где реализованы элементы искусственного интеллекта, включая функции автоматического распознавания лиц и голосов людей;

• 3 % опрошенных (1 респондент) – только механические системы искусственного интеллекта (беспилотные транспортные средства, бытовые роботы-пылесосы, роботы сборочных линий в машиностроении, хирургические роботы в медицине и др.);

• 12 % опрошенных (4 респондента) не выбрали ни одного из трех предложенных вариантов ответа.

2) Как Вы оцениваете идею наделения механических роботов (вещей) правосубъектностью и применение к ним в порядке аналогии правил о юридических лицах?

• 75 % опрошенных (24 респондента) – несостоятельная (абсурдная, вредная) для правопорядка идея;

• 3 % опрошенных (1 респондент) – перспективная (взвешенная, полезная) для правопорядка идея;

• 22 % опрошенных (7 респондентов) – иной вариант ответа.

Заметим, что выбравшие свой вариант ответа респонденты, по существу, также не поддержали наделение роботов правосубъектностью. Приведем некоторые из ответов (здесь и далее авторы комментариев не указываются ввиду проведения опроса на условиях анонимности):

«…идея преждевременная до появления полностью автономного, т. н. «сильного» AI. Реализованный сегодня в отдельных системах «слабый» AI не обладает автономными интеллектуальными и волевыми качествами (осознавать/руководить), позволяющими независимо от программно-аппаратных средств (алгоритма) вырабатывать и воплощать собственные решения. Правосубъектность юридических лиц всегда «возвращает» к правосубъектности лиц, наделенных автономными сознанием и волей (органы управления юридического лица состоят в итоге из самостоятельных и самосознающих субъектов, действующих даже в заданных рамках собственной волей). В случае распространения этой фикции на роботизированные системы, наделенные «слабым» AI, механизм такой «передачи» правосубъектности представляется неочевидным: через кого робот будет реализовать свою «фиктивную» правосубъектность, кто и как будет его «органом управления»?»;

«…в этом нет необходимости; в отсутствие цели объединения капиталов, характерной для юридических лиц, смыслом правосубъектности механических роботов будет исключительно ограничение ответственности лица, использующего такую вещь; какое-либо обоснование ограничения ответственности владельцев роботов отсутствует или, по крайней мере, до настоящего времени не приведено»;

«…как всякая идея заслуживает обсуждения и организованной дискуссии на примерах того, как наличие/отсутствие правосубъектности механических роботов (вещей) сказывается (-жется) в настоящее время / ближайшей перспективе на реализации текущих потребностей заинтересованных субъектов»;

«…осознанная потребность отсутствует, делать это из праздного любопытства или целей реализации доктринальных амбиций отдельных лиц – неудачный вариант. Проблематика надуманная. Вероятнее всего, инспирирована лицами, начитавшимися Айзека Азимова и сопоставимых по поднятой проблематике фантастических произведений различного рода (например, фильм «Двухсотлетний человек»);

«…интересно, но смешивать объект с субъектом нежелательно»;

«…любая юридическая фикция или презумпция, которая служит защите и реализации прав, хороша как идея до той степени, пока польза от нее конкретному человеку (или группе лиц) превышает возможный вред, издержки (времени, денег, человеческих сил) и «социальную цену». Наша страна сегодня слаба экономически и нестабильна в смысле правовых и социальных институтов, чтобы стать площадкой для слабо прогнозируемого правового эксперимента. Тем не менее, если плюсов явно больше, чем минусов, то я за правосубъектность роботов. Вопрос только, что конкретно мы будем измерять?».

3) Какой подход на сегодня оптимален для создания российской нормативной базы систем искусственного интеллекта (робототехники)?

Конец ознакомительного фрагмента.