С Настей мы встретились где- то через пол часа. Она вся такая довольная с улыбкой на губах шла ко мне на встречу. В руках держала небольшой не большой пакет. На вопрос что там, девушка ответила, что узнаю завтра. Вот проказница.

Весь оставшийся день мы провели дома. Смотрели кино, ели вредную пищу, смеялись, бесились, делали всё, что нам нравится. С ней я чувствую себя маленьким ребёнком, счастливым, и мне это нравится.

Утром встали почти в обед. Пол дня нежелись в постели, покушали, а потом стали собираться. Настя, моя малышка одела красное вязанное платье, которое подчёркивало её талию, а плечи были открыты, волосы распущенны и завиты. Ко мне, словно ангел спустился с неба. Божественно красива. Я же одел белоснежную рубашку, ровно выглаженную, благодаря моей принцессе и чёрный костюм.

К родителям мы подъехали в шесть часов. Девушка сразу пошла помогать моей маме, я же разговаривал с отцом.

Время шло, до Нового года оставалось пол часа все расселись.

— Как же всё таки мы рады, что мы вместе и празднуете вместе с нами этот праздник, — заговорила мама.

— И мы рады, мисис Реутер.

— Зови меня просто Агна, детка, — малышка смутилась, но кивнула.

Под бой курантов я загадал желание, что бы так было всегда. Все мы вместе. Чтобы наше с Настей счастье никогда не заканчивалось. Потом отец предложил выйти на улицу, посмотреть фейерверк. Я накинул на девушку свой пиджак и мы вышли.

Малышка стало на веранде, я же подошёл сзади, обнял её, притягивая к себе ближе. Начали раздаваться залпы фейерверком. Я шепнул на ушко любимой, вместе с тем достал из кармана красную коробочку и поднёс её к лицу оленёнка.

— Я люблю тебя, Мой Опиум, — малышка вздрогнула и дрожащими пальчика взяла коробочку. — С Новым годом, любимая, — поцеловал её в алую щёчку.

Малышка открыла коробочку и ахнула, видя подарок. Поднесла к оленёнку пальчики и аккуратно прикоснулась. Обернулась ко мне всем телом, посмотрела прямо в глаза в которых я увидел слёзы, но то были слёзы счастья.

— Оно прекрасно. Спасибо, любимый, — лёгкий поцелуй в губы. Я счастлив, что оно ей понравилось.

— Давай помогу, — достал кулон. Малышка повернулась вновь ко мне спиной. Я убрал её шелковистые волосы, одел кулон и поцеловал в шею.

Девушка вновь повернулась и подала мне тоже коробочку, но та была чёрная.

— Это тебе. Спасибо, что ты у меня есть! Я тебя очень люблю. С Новым годом, любимый, — я тут же открыл коробку. На меня смотрели запонки, при чём дорогие, фирменные.

— От куда у тебя деньги? — удивлялся.

Нет, я не виню любимую, что она не работает и не упрекаю. Сам ей сказал, чтобы она не работала, ведь я могу её обеспечить. Но я был удивлён и конечно же рад. Да мне любой подарок от неё будет согревать сердце, ведь это от неё.

— Пару дней назад выпустили мою книгу, и мне прислали часть гонорара. Ты не рад?

— огорчилась маленькая.

— Что ты родная, я очень рад за тебя. Я никогда не сомневался в тебе. Ты моя умница. Я горжусь тобой, — поднёс свою руку к её щеке и погладил, нежно поцеловал в губы.

Малышка прильнула ближе, углубляя поцелуй. Обняла меня за шею своими ручками. Пиджак упал, а нам было всё равно. Мы растворились в друг друге.

Когда человеку сначала дают надежду, пусть ненадолго, а потом отнимают, боль от потери усиливается стократ. Лучше уж совсем ни на что не надеяться, чем воспарить в небеса, а потом камнем упасть вниз.

Два месяца спустя

Два месяца пролетело, словно один миг, одна секунда. Я настолько была счастлива, что забыла про всё и всех. Меня не волновало ничего в этом мире, кроме человека, что каждый миг сжимал мою руку всё крепче и крепче, и вырваться не получалось. Да, и не хотелось.

Разве захочется уйти от тёплых рук, от нежного, тёплого взгляда, надёжной спины, что закроет тебя от всех бед и невзгод… Вот и мне не хотелось.

Эти два месяца прошли, как в сказке. Каждый день вместе, рука в руке, тела к телу. Так близко, что и миллиметра не оставалось между нами. В этом мире оставались только мы. Нас не волновало, что там за дверью нашего дома, уютного гнёздышка. Мы наслаждались друг другом, растворялись, рассыпались, а потом вновь воскрешались, словно птица феникс. Хочется заморозить этот миг, чтобы он никогда ни кончалось. Лишь мы вдвоём. Одни. Во всём мире. Тела к телу. Рука в руке. Сердце к сердцу.

Постепенно я сдружилась с подругой Тобиаса, Аннет. Так, что теперь мы иногда проводили время и с его друзьями. Я чувствовала вину, что он не общается с друзьями и старалась наладить с ними общение, но всё же иногда ловила на себе их пренебрежительные взгляды.

Мне казалось, что вот-вот вся эта красивая сказка закончится, что с наступлением полуночи счастье превратиться в сон, а я окажусь всего лишь далёкой, безликой звездой, что разлетится на миллион осколков. Но с каждым пробуждением видела перед собой счастливые и такие любимые глаза цвета ясного неба, бушующего океана и руки, что сжимали с такой силой, что не выпутаться, ни разорвать их. И я понимала, это не сон. Я счастлива. Любима.