Поскольку я не выступала и не протестовала, Макс заметно расслабился, устроился в большом лиловом кресле напротив голографического экрана и лениво кивал на пояснения консультантки. А потом обернулся ко мне:

— Не смотри так скептически. Ближайший месяц тебе ходить лишь в академию и к целителям, так что яркие вещи будет просто некуда носить, — он «перелистнул» голограмму, всматриваясь в шелковый брючный костюм… Эм… цвета детской неожиданности, светленькой такой.

— Это один из оттенков новой коллекции «масло с ромом»! — тут же заверила его консультантка, и по тому, как хищно блеснули ее голубые глазенки, я поняла, где именно она решила нагадить.

Я и так после болезни больше похожа на бледную моль с признаками концлагеря. А те цвета, что она подбирает и вовсе сделают из меня дохлый труп мертвого тела.

Впрочем, остается надежда на то, что Макс сам испугается произведенного эффекта. Так что собираем ножки в кучку — в смысле воспаряем на моем креслице, и летим в примерочную. Костюмчик мерить — всякие колготки, лифчики и прочие ночнушки я одобрила не глядя.

В просторной примерочной, обрадившись в шелковые тряпки, доставленные мелодично пиликнувшим роботиком, я осторожно встала с кресла и хихикнула, глядя в зеркало. Прелесть. Если Макс в обморок от этого парада модных зомби не упадет — расскажу ему про детские магазины!

Я уже собиралась выплывать из примерочной — она оказалась довольно далеко от зала, где остался Макс, в конце длинного коридора, — когда за спиной послышался непонятный шорох.

— Сдохни, грязная тварь! — прошипел кто-то чуть ли не мне в ухо, я дёрнулась и попыталась обернуться, но меня жестко схватили за плечи и зажали рот ладонью. — Чего трепыхаешься? Твой Мастер все равно даже не почувствует смерти непривязанной ржи. Это даже хорошо, что вы все такие принципиальные и строптивые, легче сворачивать вам шеи.

Не знаю, что собиралась делать эта… этот… нет, все же шепот был женский. Но я не стала ждать. Что такое “темная” в балетном лагере, я знаю!

Пофиг травмы, сейчас не до них. Гадина явно в курсе моей травмы и нарочно зашла с той стороны, но просчиталась. Я, не жалея прострелившего болью бедра, изо всех сил лягнула больной ногой куда-то назад и вбок, одновременно хватаясь обеими руками за спинку своего летающего кресла. Слава богу, оно меня не подвело!

Такое впечатление, что сидение со звуком отдирающейся липучки отсоединилось от чего-то невидимого, и я со всего размаху двинула этой самой сидушкой через плечо назад. И почувствовала, как передний край кресла повстречался с чьей-то головой.

— Ржа-а! — яростно взревела нападавшая, на секунду выпуская меня из тисков, чем я и воспользовалась — рванула в сторону и заорала во всю глотку:

— Ма-акс! Ш

Увы, на этом мое везение кончилось. Больная нога подломилась на первом же шаге, я снова вскрикнула, от боли, и полетела на пол.

— Ржавая тварь! — захлебывающийся злобой голос снова приблизился, и я разглядела, наконец, кто на меня напал. Занавеска. На меня напала чертова белая занавеска, похожая на дурацкое приведение из дурацкого мультика про Карлсона. Только на этом ни фига не симпатичном куске ткани было намалеван странный знак, похожий то ли на расплющенного паука, то ли на перекрещенные многоногие свастики.

— Все равно сдохнешь! — прошипела белая тряпка и налетела на меня душным пыльным облаком забвения.

Максимиллиан

— А что-то более стандартное у вас есть? — нахмурился я, рассматривая очередной «шедевр» моды. Комбинезон, «представленный в четырёх оттенках розового», мне был… не совсем понятен. Тем более, что хоть убейся — а последние два оттенка явно идентичны. Ну либо моим глазам не хватает восприятия цветового спектра.

— Я могу показать каталоги для более… старшего поколения, — слегка разочарованно улыбнулась она.

— Буду благодарен, — кивнул я, стараясь не обращать внимание на неприязненные взгляды, бросаемые работницей в сторону примерочных. Кстати, чего-то я не подумал… а не тяжело ли моей подопечной переодеваться самой? На моем корабле Лилия, конечно, прекрасно с этим справлялась сама, но тут то придётся перемерить минимум десяток нарядов. Даже полностью здоровая женщина может устать…

— У вас есть голограммы примерки? — нашел я альтернативу.

— Конечно, Мастер, — закивала девушка. — Только, я думаю вы знаете, голограмма не даёт точного представления. Все же очень многое зависит от того, как вы будете чувствовать себя в этой одежде… — улыбнулась она, подходя ближе.

— Это не мне… — начал я, когда какой то странный металлический звук со стороны примерочных привлёк мое внимание. Лилия что, упала с антиграва?

Не обращая внимания на продолжавшую что-то говорить женщину, я быстрым шагом направился к кабинкам.

— Макс! — испуганный голос моего оружия слышался как из под толщи воды. В какой то момент, мне даже показалось что я его скорее почувствовал, чем услышал. Занавеска кабинки, где должна была быть Лилия, взметнулась, но не раздалось даже шороха. Глушилка?!