– Не путай мстительность с целеустремленностью! – отрезал я. – И потом, тебе ли говорить о благоразумии?

Маэстро Салазар усмехнулся в усы.

– Разве моя несдержанность служит оправданием твоим ошибкам? Что-то новенькое!

В этот момент раздались крики и ругань, бунтовщики разделились, и немалая их часть устремилась куда-то беспорядочной толпой. В спины им полетели угрозы и проклятия, но мастер Свантессон оказался бессилен вразумить подельников.

Более того, смятение распространялось по лагерю будто покатившийся с горы снежный ком. Слова Марты упали на благодатную почву, тут и там возникали споры и склоки. И вскоре решительно никто уже не хотел оставаться у Рыцарского холма; одних соблазнили слухи о несметных богатствах герхардианцев, а другие просто-напросто опасались лезть под пули засевших на холме солдат.

Даже самый гениальный полководец потерпит поражение, если в его войске царят разброд и шатания. Мастер Свантессон не сумел навязать свою волю взбудораженной черни; то ли действительно не хватал звезд с неба, то ли в какой-то момент просто махнул на все рукой и решил не грести против течения. Поручив доверенным людям перекрыть оба съезда с холма баррикадами и разместить за ними стрелков, он повел основную часть отряда вслед за смутьянами, двинувшимися на штурм Железного двора.

Из темноты вынырнула Марта, приникла ко мне и шепнула:

– Дело сделано.

– Вижу, – кивнул я, продолжая наблюдать за происходящим из нашего закутка.

Маэстро Салазар озадаченно хмыкнул и спросил:

– И чего ждем?

– Не наступать же им на пятки!

– Ты на Уве посмотри! Он же еле плестись будет!

– А чего я? – встрепенулся паренек и вскочил на ноги, но надолго этой бравады не хватило; почти сразу он покачнулся и оперся о стену.

– Вот видишь! – фыркнул Микаэль.

Уве отмахнулся и уставился на меня во все глаза.

– Что же это получается: вы натравили бунтовщиков на миссию братьев-герхардианцев?

– Полагаешь, черно-красные стоят над законом и не должны понести наказание за злодейское умерщвление маркиза и его слуг?

– Их должны судить!

– В самом деле? И кому поверит высокий суд: добрым братьям или малолетним уличным воришкам?

Уве нахмурился:

– Но могут пострадать невиновные!

– Могут, – признал я, – но Господь наш Вседержитель в великой милости и мудрости своей примет души невинно убиенных праведников на небесах.

Маэстро Салазар при этих словах чуть не прыснул со смеху, лишь в последний момент успев зажать ладонью рот. Да и Марта посмотрела на меня… странно. А Уве так и вовсе лишился дара речи. Чем я и воспользовался:

– Хватит терять время! Идемте!

И мы выдвинулись к Грёнтквартиер в арьергарде бунтовщиков. Шайки грабителей и мародеров спешили убраться с дороги столь многочисленного отряда, и на этот раз пробираться глухими задворками и отсиживаться в подворотнях не пришлось. Впрочем, мятежники и сами оказались не прочь поживиться чужим имуществом. И не только имуществом.

Парочка отставших от банды головорезов вломилась в один из домов и прямо на пороге разложила отчаянно визжавшую горожанку. Микаэль парой выверенных уколов отправил насильников к праотцам, нагнал меня и зашагал рядом, насвистывая под нос какую-то веселенькую мелодию. Его настроение подобно маятнику безостановочно качалось от глухой меланхолии к безудержному азарту и обратно. Вот ведь непостоянная личность!

Мне-то самому было паршиво, и поводов для улучшения настроения в обозримом будущем не предвиделось.

К началу штурма мы опоздали, но могли бы не торопиться вовсе. Мятежники попытались выбить ворота невесть где раздобытым бревном, и добрые братья расстреляли их из арбалетов как куропаток. Теперь у входа в миссию валялось на полдюжины тел больше, только и всего.

Маэстро Салазар язвительно рассмеялся:

– Так себе план, да?

Я не стал впадать в грех уныния и посмотрел на Вайдо.

– Никто не выходил! – уверил меня мальчишка и протянул руку. – Монету гони!

– Заплати ему, – попросил я Микаэля и вновь обратил свое внимание на обитель герхардианцев, затем сплюнул под ноги и заявил: – Стоим, ждем!

– Уже дождались, – скривился маэстро Салазар.

И точно – за нашими спинами мелькнул отсвет факелов, и послышался хриплый голос:

– Кто такие?

Микаэль расправил плечи и потянул из ножен шпагу.

– Тихо! – окоротил я помощника и крикнул: – Ключ и меч! – Но ладоней от пистолей, впрочем, убирать не стал.

Пятеро молодчиков в кольчугах и коротких кожаных куртках приблизились с нескрываемой настороженностью, даром что пока держали клинки одинаковых пехотных тесаков опущенными к земле. Верховодивший среди них верзила с переломанным носом и свежей царапиной на щеке обвел нас внимательным взглядом и лишь после этого соизволил произнести должный отзыв.