<tab>Спустившись в кухню, Корвин рассказал Малинке, как обстоят дела наверху.

— Так вот оно что, — задумчиво протянула она. Затем, подперев щеку кулачком, Малинка замерла перед очагом и принялась рассуждать вслух:

— Саблю не взял, коня дома оставил, значит, точно направился не в поля. Куртка черная дома? Похоже, в крепостицу тоже не собирался. А что взял из оружия?

— Лук, тесак и короткий нож, — уверенно отозвался Корвин.

— А ушёл в чём?

Корвин нахмурился и поскреб в затылке:

— Да я помню, что ли? Вроде, куртку сбросил, а напялил этот свой бурый полукафтан, в котором обычно шляется по Торму. А так — в чём был, в том и убежал. Кошель ещё к поясу прицепил. И утащил с собой плащ. Ну, тот, в котором он в хлябь всегда ходит, с подкладкой из полосатой парусины.

— А-га, — протяжно проговорила Малинка, — Значит, точно собрался ночевать в лесу, и видимо, не один раз. А из мелочи взято чего?

Корвин задумался.

— Ну там огниво, правило для ножа… — подсказала Малинка.

— Ему всё это без надобности, он огня и с руки разожжёт. А вот из своего магического барахла вполне мог что-нибудь и прихватить, — и Корвин резво кинулся обратно наверх.

<tab>Когда он вернулся, Малинка стояла на прежнем месте в той же позе, и вообще, казалось, что на время его отсуствия жизнь в кухне совершенно замерла.

— Поморийского журавлика забрал, — сказал Корвин, — Это такой дорожный талисман, чтобы не сбиться с пути.

— А-га, — снова неторопливо протянула Малинка, — А из кухни утянул клубок ровницы, что Ёлка вчера напряла, Лучикову мелкую плошку и сдобный калач…

— Странно, — сказал Корвин, — Калач-то на что? Лучше бы вяленого мяса и смоквы прихватил: и места меньше занимает, и не испортится.

— Да нет, — отозвалась Малинка, — С калачом-то как раз всё понятно. Это не для еды. Смотри, что выходит: Свит забрал из дома Ёлкины вещи. То, что она сама сделала или то, чем владела. Её именную прялку, сработанную ею пряжу… Калачи тоже она пекла. У него было что-нибудь, что Ёлка для него сшила или соткала, какой-нибудь её подарок?

— Ну да. Шерстяные копытца. Кстати, их в сундуке нет.

— Вот их-то он и искал. Её ночную рубаху, поди, тоже утащил?

Корвин снова сгонял наверх и вернулся с рубахой в руках. Из неё был выхвачен ножом лоскут наподобие небольшого рушничка. Словно получив ответ на какой-то волновавший её вопрос, Малинка с пониманием кивнула.

— А плошка зачем? — спросил Корвин, — Глиняная же. Прижал её разок — и всё, на выкид.

— Плошку он точно далеко не потащит. Это, скорее всего, для гадания на путь. Знаешь, как делается? Находишь в лесу перекрестье трёх дорог и спрашиваешь, куда повернуть: к воде, к родному очагу или в путь-дорогу.

— Это всё ваши тормийские байки, — недоверчиво покосился на жену Корвин, — Нормальные люди берут карту и едут по ней из одного места в другое, а не ищут перекрёсток в лесу, чтобы спрашивать у Ящер знает кого, а не пойти ли им Ящер знает куда.

— Так Свит — он же не особо нормальный, — терпеливо пояснила Малинка, — Да и Ёлочка тоже того… Думаешь, я не вижу, что она затепливает очаг без огнива? И пряжу всегда начинает вить на свой волос. И на воду, принесённую из реки, охранные знаки кладёт. И с рябинкой во дворе здоровается.

— Правда? — удивился Корвин, — А я как-то не замечал… Вот погоду она, действительно, всегда угадывает без промаха. Только что нам это даёт?

— А то, мой хороший, что, похоже, Ёлочка попала в беду, да не простую, а по своей, колдовской части. Скорее всего, её этл забрал. И Свит теперь идёт по её следам.

Корвин с сомнением покачал головой.

— Тоже тормийские байки. Нет никаких этлов. Вернее, есть, конечно, но это обычная лесная нелюдь, вроде ракшасов или ухокрылов. Ничего они не могут против нормального мага, да и против доброй стали, пожалуй, тоже. А почему ты решила, что Ёлка в беде?

Вместо ответа Малинка молча указала на одну из посудных полок. Там, на застарелой пыли, пальцем были выведены три знака: ёлка, повёрнутый в её сторону топорик и веретено.

— Глупости какие-то, — уверенно заявил Корвин, — Но всё-таки вот что я тебе скажу. Даже если Свит сейчас в Торме и нуждается в помощи, нам по-любому поздно рыпаться, ворота до утра на запоре. Да и коз доить пока ещё никто не отменял. Поэтому мы делаем дела и идём спать. Завтра с восходом я сгоняю в крепостицу, узнаю, не там ли Свит, а ты сбегаешь к фонтану и послушаешь все новые посадские сплетни на его и Ёлкин счёт. Может, выясним что-то большее, чем просто пальцем в пыль.