– Не правильно отвечаете, Виктор Петрович, – делает замечание начальница, – Сколько раз вас нужно учить? Вот капитан Величко знает, как отвечать. Его полковник Захаров точно выучил.

Кречетова и Кашин поворачиваются к Величко. Тот улыбается.

– Нужно говорить: «Доброе утро, любимая начальница»?

– Подхалим! – смеется Кречетова, – Я не это имела в виду. Нужно говорить, самая красивая женщина на свете.

– Это вне сомнения, Ольга Петровна, – Исправляется Величко, – Это даже не обсуждается.

– Ладно.

Кречетова машет рукой и обращается к Кашину.

– Виктор Петрович, вам срочно нужно выехать на вызов.

– А больше некому? – Интересуется тот.

– Некому.

Кашин бурчит:

– С утра пораньше, Ольга Петровна? Даже чай не успел попить.

– «Наша служба и опасна, и трудна…» – тихо поет Величко.

– В Центральном районе во дворе дома 15 на Шпалерной, – рассказывает Кречетова, – на мусорке найден труп неизвестного.

– На мусорке? – переспрашивает Кашин.

– На мусорке, – повторяет начальница.

– На голодный желудок?

– Это же лучше, чем не сытый, Виктор Петрович, – успокаивает его Величко.

Кашин обрывает капитана:

– Я бы на твоем месте помолчал.

– Виктор Петрович, через час жду вашего отчета, – приказывает Кречетова.

– Если бы труп нашли в музее, вы бы туда Волину послали, – ноет Кашин, – А как на мусорке – так сразу Кашина. Где справедливость?

– «Часто слышим мы упрёки от родных,

что работаем на мусорках одних…» – поет себе под нос Величко, но так, чтобы слышал Кашин.

– Паяц! – Бросает ему эксперт.

Кречетова смеётся и идет в свой кабинет. Кашин собирает вещи, а Величко возвращается к столу.

9

Чередник прогуливается по аллее парка, держа в руке свернутую газету. Мимо него пробегает молодая женщина в спортивном костюме и случайно цепляет его. Он роняет газету.

– Извините, – говорит она и наклоняется, чтобы поднять газету.

– Ничего страшного, – успокаивает спортсменку юрист, – Я её уже прочел.

Чередник разворачивается и идёт прочь. Газета остается в руках женщины. Она бежит дальше по дорожке.

Оглянувшись по сторонам, останавливается у скамейки и разворачивает газету. В газете находится конверт. Она прячет его в карман, газету бросает в урну и продолжает бег по аллее.

10

У мусорки стоят следователь Куприянов, участковый Трубников и дворничиха Сидорова. Дворничиха рыдает навзрыд.

– Сидорова, успокойся! – Говорит ей Трубников, – Он мертвый, его не надо бояться.

– Тебе легко говорить, – ноет Сидорова, – а я его руками трогала.

– Он же тебе ничего не сделал.

Куприянов кривиться:

– Как малое дитя, в самом деле. Сидорова, возьмите себя в руки и прекратите истерику.

– Вот если бы вы его первый увидели, – не унимается она, – я бы посмотрела на вас.

К ним подходит Кашин.

– Добрый день.

– Привет Кашин! – Отвечает следователь.

– А это свидетельница Сидорова, – представляет Сидорову участковый, – Она первая обнаружила труп.

– О, Господи! – Всхлипывает она, – Страх какой!

– Уведите её куда подальше, – просит эксперт, – чтобы вопли её не мешали работать.

Трубников вопросительно смотрит на Куприянова. Тот машет рукой.

– Веди, участковый. Все равно от неё толку сейчас нет.

Трубников подхватывает Сидорову под руку и ведёт со двора.

– Это теперь как же я буду в ящики мусор высыпать? – продолжает ныть дворничиха, – Мне же он теперь везде мерещиться будет.

Кашин и Куприянов подходят к мусорному баку.

В баке лежит мёртвый Колымагин с воткнутым в грудь по рукоять ножом. Кашин надевает перчатки и брезгливо проверяет пульс у убитого. Потом вынимает нож и прячет его в целлофановый пакет. Пакет закрывает и кладёт в портфель. Снимает перчатки и бросает их на Колымагина.

– Ну, здесь всё понятно.

– Когда его убили? – Спрашивает следователь.

– Сегодня, – отвечает Кашин, – Точнее скажу, когда сделаю вскрытие.

– Это будет долго? – Интересуется Куприянов.

– Ну, как тебе сказать…