Шрифт:
Свою первую дочь (мою сестру) мама назвала Стелла Мария. Потом появилась я, и мама явно приберегла для меня нечто особенное, потому что назвала меня Доменика Сантолина Дун. Моё имя означает «Воскресенье-Южная-Лесная-Река». Я родилась в воскресенье (по словам мамы, это значит, что я благословлена), а в то время мы жили на Юге недалеко от леса и реки. Моё имя произносится по-итальянски ДомЭника. Доменика Сантолина Дун. Язык сломаешь, пока до конца договоришь, так что чаще всего меня зовут Динни.
На кухне бабушка Фьорелли продолжала натиск.
– Ты должна подумать о себе, – сказала она. – Подумать о детях. Они могли бы учиться в такой же школе, в какой работает твоя сестра. Твоему мужу нужна настоящая работа…
– У него есть настоящая работа…
– Каждые шесть месяцев – новая? Баста! – перебила бабушка. – Почему он ни на одной работе не задерживается дольше шести месяцев? Чем он вообще занимается? Почему он не поступил в университет, чтобы потом найти настоящую работу? Как вы вообще собираетесь выбираться из этой трясины?
– Он ищет подходящую возможность, – сказала мама. – Он умеет делать что угодно – вообще что угодно. Ему просто нужно пробиться…
Бабушкин голос становился всё громче с каждой новой фразой. Она уже орала как разъярённый бык:
– Пробиться? 'E ridicolo! [3] Куда он вообще пробьётся, если у него даже высшего образования нет? Ответь мне!
– Не всем нужно высшее образование, – сказала мама.
– Когда мы, я и твой отец, приехали в эту страну, мы не знали ни слова по-английски, но вы, дети, получили высшее образование…
3
Смешно! (Итал.)
Стелла кинула в меня подушкой.
– Не слушай, Динни, – сказала она. – Спрячь голову и засыпай.
Впрочем, даже подушка не заглушила бабушку Фьорелли. Та не умолкала.
– А ты что? – спрашивала она у мамы. – Ты художница с отличной подготовкой, но я готова поспорить, что у тебя даже собственной кисточки нет.
– Я рисую, – сказала мама.
– И что ты рисуешь? Стены? Покосившиеся, облупившиеся стены? Баста! Ты должна поговорить с сестрой…
На следующее утро бабушка Фьорелли уехала. Уехал и папа – искать новое жильё. Прознал о новой интересной возможности, как он сказал.
И мы следовали за ним, от возможности к возможности, а на пути Крик влипал во всё новые и новые проблемы. Крик говорил, что он не виноват, что куда бы мы ни приезжали, он встречается с какими-то людьми, которые заставляют его совершать плохие поступки. Крик говорил, что какие-то мальчишки в Оклахоме подговорили его кинуть камень в окно школы, какие-то мальчишки в Орегоне подговорили его проколоть шину, какие-то мальчишки в Техасе подговорили его выкурить косячок, какие-то мальчишки в Калифорнии подговорили его сжечь амбар, какие-то мальчишки в Нью-Мексико подговорили его угнать машину…
Каждый раз, когда мы переезжали, папа говорил ему: «Можешь начать жизнь заново».
А ещё с каждым переездом Стелла становилась всё молчаливее. Стоило нам неделю провести в каком-нибудь новом городке, парни днями и ночами начинали стучаться к нам в двери и спрашивать её. Самые разные парни – суровые, клёвые, тихие, даже совсем ботаники.
В Калифорнии, когда ей было шестнадцать, она одним воскресным вечером пришла домой, проведя выходные якобы с подругой, и сказала, что вышла замуж.
– Нет, не вышла, – сказал папа.
– Ну, ладно, не вышла, – ответила она и ушла спать.
Она рассказала мне, что вышла замуж за морского пехотинца, и показала свидетельство о браке. Морской пехотинец отправлялся в далёкую экспедицию. Стелла начала есть, есть и есть. Она становилась всё круглее, круглее и круглее. Когда мы были в этом городке, на холмах в Нью-Мексико, однажды ночью она меня разбудила и сказала:
– Приведи маму, и поскорее.
У Стеллы начались роды. Папа был в отъезде, Крик сидел в тюрьме, а Стелла рожала.
Такой выдалась последняя неделя моей первой жизни.
Глава 2
Точечка
Сны Доменики Сантолины Дун
Мама запихнула меня в коричневую картонную коробку, заклеила её скотчем и отдала незнакомцам. Меня куда-то везли, а потом запихнули в багажный отсек самолёта и поставили рядом с другой коробкой, из которой доносилось гавканье. В моей коробке неожиданно нашёлся собачий бисквит, и когда я почувствовала сильный голод, я съела его.