— Проклятие, — шептали за спиной знакомые семьи.

— Проклятие, — бесились партнёры отца, обнаружив, что всё тщательно оберегаемое, читай: потихоньку общипываемое, состояние Ильиных отошло под руку совершеннолетней «дурочки», которая вовсе такой не была и забрала у них бразды правления, выставив всех за порог при первой же возможности. Не без поддержки лучшего друга семьи, дяди Кирилла, конечно, который без скидки на мой возраст объяснил, что к чему, заставил участвовать во всех совещаниях, даже пропуская занятия, разбираться в тонкостях, но пока забрал управление на себя.

— Университет — это, конечно, хорошо, но уметь управлять состоянием куда важнее. Смотри и учись, — повторял он мне перед каждым мероприятием.

Кирилл Викторович оказался куда более хорошим управленцем, чем отец, даже управляя двумя компаниями параллельно, так что деньги полились рекой.

Так я стала «завидной холостячкой», по версии знакомых завистников, и глубоко несчастным одиноким человеком, по собственному мироощущению.

До остановки оставалось совсем немного, однако я вдруг затормозила.

— Что это? — произнесла громко и чётко. Голос эхом разлетелся в ночи, оглушая многоголосым шёпотом изо всех щелей: «то, то, то, то…»

Со всех сторон на площадь наползал густой грязно-серый туман. Словно огромный страшный осьминог он пожирал дома, фонари, деревья, лавки и клумбы с цветами. Неспешно. Неотвратимо. Беспощадно.

Я в ужасе обернулась. В нескольких метрах от меня извивалось жуткое щупальце сумрачного монстра.

Туман казался густым, шевелился, приподнимался и опускался, расширялся и резко, без малейшего дуновения ветра, смещался в сторону.

Я пыталась совладать с собственными эмоциями, вспоминая законы физики и уроки природоведения, но когда щупальце бросилось на меня, окутало влажной прохладой, заверещала на всю площадь.

Руки сами собой потянулись к часам, сжали их. Мой оберег. Отчего-то подумала, что встречусь с бабушкой, раз уж жить осталось совсем недолго.

Туман окрасился в кислотно-зелёный, я зажмурилась, сделала глубокий вдох и затаила дыхание.

«Если кислота, разъест кожу, будет больно», — подсказал мозг.

Боли не было.

Через несколько бесконечно долгих мгновений открыла глаза. Вот ведь фантазёрка! Чего только не придёт в голову под утро. Ну, стою в тумане. Вот ужас-то!

— Так, нужно сориентироваться, куда идти, — произнесла вслух, чтобы поддержать в себе боевой настрой. Однако в густом тумане не было видно ни зги. — Ничего страшного, пойдём по памяти, я почти на месте.

Я развернулась и бодро зашагала в сторону предполагаемой остановки. Посмотрела на часы, рассчитывая, что время движется к началу рабочего дня автобусного парка, значит, ещё немного, и я увижу пронзительный свет фар и спустя двадцать минут попаду домой.

Часы показывали всё те же пять часов и семнадцать минут.

— Я ведь вас заводила! — пробормотала недовольно. — Похоже, стоит посетить мастерскую.

Часы были почти семейной реликвией, всё-таки память о бабушке, и моим личным талисманом, тщательно оберегались и никогда не сбоили. Надеюсь, не сломались.

Я бесстрашно продвигалась вперёд, когда вдруг услышала вдалеке странный звук. Волчий вой? Нет, у меня точно не всё в порядке с головой. Видимо, красавиц Егор подсыпал в мой бокал наркотик, иного объяснения не вижу.

Под ногами вместо брусчатки зашуршал гравий.

— Так, где у нас может быть на площади гравий? — всё ещё пыталась я быть рассудительной.

Запахло углём. Не растапливаемой в частном доме печкой, а странным, каким-то знакомым и в то же время непривычным… Поезд! Это запах поезда!

— Но вокзал далеко. Я не могла отойти так далеко от центра.

В ответ на моё удивление раздалось пронзительное ту-у-у-у-ту-у-у и практически в то же мгновение ослепил свет прожекторов. Характерный стук колёс звучал, казалось, уже у меня в голове.

Я оступилась, споткнулась, рухнула, больно ударившись о что-то поясницей. Нащупала холодный металл. Рельсы!

Попыталась подскочить, сбежать от надвигающейся многотонной катастрофы, но тут огромная серая тень пролетела перед носом, отвлекая внимание, пугая своей схожестью с приведением.

— Точно наркотики, — произнесла я. И в тот же момент чья-то сильная рука, едва не вывихнув мне плечо, дёрнула на себя. Пружиной подлетела вверх, врезалась в стальное тело мужчины и оказалась в облаке его старомодного, но безумно приятного парфюма.