– Наагасах, придите в себя, - мягко попросил наг.
– Мы её сейчас найдём и отдадим вам.

Последняя часть фразы очень заинтересовала Риалаша. Он посмотрел на охранника и повторил:

– Мне?

– Вам.

Наступило непродолжительное молчание.

– Я так херово выгляжу, что ты пытаешь успокоить меня такими глупостями?
– неожиданно прошипел наагасах.

Доаш смутился. Видимо, он переоценил степень привязанности господина к этой девочке.

– Что это у тебя?
– Риалаш, прищурившись, уставился на амулет, который всё ещё был в руках у Доаша.

– А это...
– наг понял, что пока лучше не говорить об этом. Пусть господин слегка успокоится, а потом можно сообщить и про это.

Но всё испортил Ерха.

– Да это Дару принадлежит, - сказал старик.
– У одного ворюги тока что нашли. Говорит...
– он прервался.

Лицо наагасаха застыло. Он весь замер. А затем леденящим душу голосом спросил:

– Откуда у неё это?

– Да не знаю... Разве тут упомнишь?
– Ерха почему-то решил, что лучше прикинуться дурачком.
– Она эти побрякушки постоянно меняет. Я даже не знаю, для чего это.

Риалаш был готов взорваться. Бешенство кипело внутри него. И дикая ярость. Ярость от собственной глупости!

– Эй, Доаш!

Доаш удивлённо обернулся, узнав голос брата. Тот бежал по улице, держа за руку еле поспевающего за ним хромающего Низкана.

– Она на постоялый двор вернулась!
– ликующе возвестил Миссэ.
– Низкан видел!

– О! Я ж говорил - сама вернётся!
– торжествующе сказал Ерха.

Риалаш метнулся прочь с улицы.

Дарилла, услышав громкий и сильный топот на лестнице, сразу поняла, кто это возвращается. В груди сильно застучало сердце, волной всколыхнулся азарт и робко зашевелился страх, который тихо прошептал:

«Может, свалить?»

Девушка стиснула зубы и продолжила сидеть за столом, хотя очень хотелось выскочить в окно.

По лестнице ещё кто-то бежал, когда дверь с грохотом отворилась и внутрь ворвался очень злой наагасах. Девушка слегка поёжилась. Выглядел наг устрашающе: чёрные глаза, на пальцах когти, губы изогнуты так, словно мужчина хотел оскалиться.

Тяжело дыша, Риалаш мрачно посмотрел на Дариллу, которая с совершенно спокойным видом сидела за столом и нагло ему улыбалась. Пальцы скрючились от дикого желания придушить девчонку.

– Где ты была?!
– яростно прошипел наагасах.

Девушка слегка пожала плечами, положила левую руку себе на колени, а затем бросила нечто чёрное на стол и с улыбкой, полной ехидства, ответила:

– Шапку покупала.

На несколько секунд, всего на несколько секунд наступила тишина. А потом Дарилла ощутила страх. Не его лёгкий отголосок, а самый настоящий страх. Лицо наагасаха исказилось от гнева, и рычание сорвалось с его губ. Он стремительно шагнул вперёд.

В этот момент в комнату вбежали отставшие наги, а за ними Ерха и Низкан.

– Вон, - тихо прошипел Риалаш, даже не обернувшись к ним.

Миссэ и Доаш переглянулись, многозначительно повели бровями и тут же вышли сами, и Ерху с Низканом утащили.

Дверь закрылась, и Дарилла почувствовала себя запертой в одной клетке со зверем. А наагасах медленно прошёл к столу, опёрся на него руками и, склонившись, посмотрел прямо в глаза Дариллы.

– Девочка, тебя же просили сидеть тихо, - вкрадчиво прошептал наг, но голос его дрожал от злости, - и не ввязываться в неприятности. Какого Тёмного ты творишь?

По телу Дариллы побежали мурашки, и предательская дрожь возникла в локтях и коленях, когда она увидела налитые чернотой глаза так близко. Опять проснулся азарт. И она, подавшись вперёд, улыбнулась прямо в лицо нагу и тихо спросила:

– Мне уже нельзя купить себе шапку?
– её брови искривились, придав лицу нахальный вид.
– Вы же не позаботились об этом, когда ходили на площадь. Вот мне и пришлось разобраться самой. Так в чём проблема? О каких неприятностях вы говорите? Я сходила и вернулась, и ничего со мной не случилось.

Ух ты! Девушка чуть на месте не подскочила, когда наагасах улыбнулся, обнажая клыки. Это выглядело так многообещающе...

– Эй, наагасах, вы же меня не съедите?
– осторожно спросила она.

Риалаш был так зол, что его просто трясло. Эта девчонка посмела рисковать собой тогда, когда он просил этого не делать. Он испытал такую сложную смесь страха и гнева, что сейчас ощущал себя немного сумасшедшим. Хотелось много чего сделать с этой девочкой: и покусать, и выпороть, и наорать... Но его останавливал запах. Чужой запах, незнакомый запах...