Девушка недовольно посмотрела на него. Вот почему именно в тот момент, когда она готова бросить это дело, наагасах рвётся в путь? Глаза Риалаша горели азартом.

– Даже если мы не найдём никаких упоминаний об артефакте, в развалинах Агрехи можно найти много ценного, - многозначительно протянул наг и, прищурившись, весело посмотрел на Ерху.

Старик моментально взволновался.

– Ох, деньжата бы нам не помешали, - он взглянул на Дариллу, одним взглядом напоминая, что они успели знатно поистратиться, и если не богатый наагасах, то им бы пришлось опять наниматься в какой-нибудь обоз.

Девушка тяжело вздохнула и сдалась.

– Где там эти развалины?
– неохотно поинтересовалась она.

– В Рирейских горах, - с довольной улыбкой ответил Риалаш.

Девушка вскинула на него испуганный взгляд.

– Там же нечисть...
– выдохнул Ерха.

– Верно, - очень довольный наагасах пошевелил когтями в воздухе.
– Там полно нечисти.

Посмотрев в его глаза, Дарилла вздрогнула: белок нага заливала чернота, а узкий зрачок отливал красным.

Риалаш же ощущал, как кипят в крови азарт и предвкушение невероятных впечатлений. Давно его не посещали эти волнующие чувства.

Когда они закончили обсуждения и определились со следующей целью своего путешествия, было уже довольно поздно. Поэтому они решили лечь спать. Завтра им предстояло закупить необходимые для перехода через горы вещи и множество амулетов и снадобий, которые должны были отпугивать горных тварей. Путникам нужно было хорошо подготовиться. Наагасах к тому же хотел зайти в местный банк и по родовому кулону достать денег на дальнейшее путешествие.

Маменька тоже давала Дарилле такой кулон, но их с Ерхой ограбили на третий день путешествия, умыкнув и полезную побрякушку. Девушка даже не успела испытать его на практике. Раньше ей не доводилось иметь дело с такими вещицами. Да и в банке она ни разу не была: приличным девушкам в подобных местах делать нечего. Насколько она знала, такие кулоны изготавливали маги-артефакторы. В них заключалась магическая печать рода. Предъявляя кулон в банке, проситель ставил печать, а банк потом направлял его семье долговую расписку. Неудивительно, что подобные вещички до сих пор были не очень в ходу: дай такой кулон сыну-транжире, и он пустит семью по миру.

Сейчас Дарилла лежала на единственной кровати и смотрела на тёмный потолок. На полу, у стенки, похрапывал Ерха. Рядом лежал на животе наагасах. Они оба решили, что на кровати должна спать Дарилла, хотя девушка и сопротивлялась этому решению и порывалась уложить туда старика. Но этих двух, когда они приходили к единому решению, было не переубедить.

В голове роились самые мрачные мысли. Девушка беспокоилась. Слова оракула продолжали надоедливо зудеть в памяти. Дарилла заворочалась. Её терзали стыд и страх. Ещё никто не пострадал, а ей уже было мучительно стыдно. Она не хотела терять ни такого родного Ерху, ни... ни наагасаха.

Чуть слышно вздохнув, девушка в очередной раз призналась себе, что ей нравится наагасах Риалаш. Нравится и одновременно раздражает. Он постоянно ставит под сомнение её действия и явно не считает, что она способна на разумные поступки. Отношение взрослого к несмышлёному ребёнку. И ещё пытается ограничивать её свободу! Это злило больше всего.

Под эти не очень радостные мысли девушка, наконец, заснула. Снилось ей что-то такое же невесёлое. Во сне она оказалась курицей, привязанной к вертелу. Под ней плясал огонь. Стоящий рядом Низкан медленно крутил вертел и облизывался, предвкушая отличную трапезу. Страх наполнил Дариллу. Огонь ещё не жёг её, но вокруг остановилось всё жарче и жарче. От дыма хотелось кашлять.

– Пожар!

Девушка вздрогнула и резко вынырнула из сна.

Сперва Дарилла решила, что ещё не проснулась. В комнате стоял белёсый удушливый туман. Ерха быстро метался туда-сюда, подхватывая одежду и мешки. Наагасах двигался куда стремительнее и тихо шипел под нос нечто яростное на своём языке. Он подхватил перевязь со своим оружием, потом шагнул к кровати, одним движением выдернул девушку из постели и закинул на плечо.

– Что такое?!
– Дарилла испуганно вскинулась. Ничего не отвечая, Риалаш ногой выбил ставни и, перемахнув через подоконник, выпрыгнул наружу. Сердце девушки успело только сжаться от страха и подскочить к самому горлу, как наг пружинисто приземлился и развернулся.

Постоялый двор горел. Весь нижний этаж был объят пламенем. Рядом кричали люди, от ближайшего колодца тащили вёдра с водой. Рыжебородый хозяин выкатывал из сарайчика рядом с домом пустые бочки. Риалаш посмотрел наверх. На втором этаже в окне появилось бородатое лицо Ерхи. Старик быстро побросал вниз вещи и спрыгнул сам.

– Вот оказия-то!
– горестно вздохнул он, поднимаясь с земли.

– Поставь меня, - потребовала девушка, хлопнув Риалаша по спине.

– Лежи как лежишь!
– коротко рыкнул наагасах и продолжил цепко осматриваться и принюхиваться.

Увы, дым перебивал многие запахи. О том, что произошло, приходилось только гадать.

Внутри дома кто-то отчаянно закричал. Многие вздрогнули от этого полного ужаса и боли вопля. Девушка смертельно побледнела и выпрямилась, упираясь одной рукой в плечо Риалаша.

– А Низкан... Низкан уехал?
– чуть слышно спросила она.

Наагасах и Ерха напряжённо переглянулись.

Низкан проснулся от того, что начал задыхаться. Пахло дымом, слышался вызывающий страх гул и встревоженные крики людей. Спросонок мужчина сделал худшее из того, что мог предпринять: призвал дар. И тут же завопил от боли: яростное золотое свечение обожгло его глаза. Огонь! Единственное, на что он не мог смотреть.